Сказка о добром короле

По ночам король обыкновенно думал. Однажды ночью он обнаружил, что думает сразу о двух вещах и что обе мысли рифмуются. Он удивился и пририфмовал к двум первым еще и третью мысль. Это так его увлекло, что он решил выражать отныне свои мысли в стихах. И король написал длинное-предлинное стихотворение. Когда он закончил его, то понял, что мысли — это совсем не главное, а главное рифмы. И еще король понял, что главное в его жизни — поэзия, а королевство, трон, корона — сущая ерунда! Король написал еще пятьдесят пять стихотворений и окончательно понял, что прежде всего он — поэт, а потом король. Он решил объявить об этом подданным. Но под утро спохватился, что всем, а тем более первому министру, знать это не обязательно, более того, не надо, и более того, попросту опасно. «Мои поэтические обязанности не должны мешать королевским, а королевские поэтическим», — твердо решил король. Это был трезвый король. Очень, очень трезвый.

Поэту, как и королю, нужна публика. Королю не хотелось читать стихи своим придворным поэтам. Он не забыл еще, как однажды чихнул, и все поэты хором сказали, что это к добру, а наутро сбежала королева.

— Приведите ко мне поэта, — велел король первому министру.

— Из какой камеры? — спросил министр. Теперь, когда он сам поселился в тюрьме, он мог сколько угодно нарушать законы.

— Приведите ко мне настоящего поэта, — распорядился король.

— В королевстве есть один настоящий поэт, — сказал первый министр, — он обитает не то в лесу, не то в пустыне.

— Разыщите его, — повелел король.

Поэта разыскали и привели. Это был красивый, статный и гордый молодой человек.

Король прочитал ему свои стихи.

— Ну как? — спросил он, нарушив от волнения закон.

— Что как? — спросил поэт, который слыхом не слыхал об этом законе. Первый министр тотчас хотел его арестовать, но король жестом остановил его.

— Стихи как?

— Какие стихи?

— Те, что я прочел.

— А разве это были стихи? — в третий раз нарушил закон поэт.

— Да, — ответил король.

— Но это были не стихи.

— Почему?

— Потому, что стихи — нечто совсем другое.

— Значит, мои стихи вам не понравились, — задумчиво сказал король.

— Какие стихи? — спросил поэт. Король грустно повернулся к министру:

— Этот человек четырежды нарушил закон, — сказал король. — Он без конца задает вопросы. — И тихо добавил: — Распорядитесь.

— Вы арестованы, — объявил министр поэту.

— А поэт, ничего не знавший о новых законах в королевстве, подумал, что его арестовали за неодобрение королевских стихов.

— Свободных мест в тюрьме нет, ваше величество, — доложил первый министр. — Дозвольте разместить его в хлеву.

— Не отвлекайте меня по мелочам, — с досадой сказал король. — Этот человек нарушил закон, и должен быть наказан. А где, как и сколько он будет сидеть, не имеет никакого значения.

А король ночью снова начал писать стихи. Целый год король писал по ночам стихи. Ровно через год он вызвал к себе первого министра и повелел:

— Приведите ко мне поэта.

К королю привели сгорбленного старика, в котором трудно было узнать прошлогоднего гордого юношу.

— Вы очень изменились, — ласково сказал король. — Наверное, много работаете. От нашей работы немудрено постареть. Я тоже писал весь этот год. Я хочу почитать вам, послушайте.

Король читал свои стихи. Поэт сидел молча. Король закончил и вопросительно посмотрел на него.

— Прикажите отправить меня в хлев, — взмолился поэт.

— Но почему, почему вам не нравятся мои стихи? — дрожащим от обиды голосом спросил король. Он готов был заплакать.

— Не расстраивайтесь, — сказал поэт. — Не каждый может стать королем. Не каждый может стать и поэтом.

— Нет, может! — властно сказал король. Это был очень упрямый король. — Я докажу вам, что любой и каждый может писать стихи. Все будут писать стихи… Все, все, все.

На следующий день был издан указ: всем, без исключения, подданным вменялось в обязанность писать стихи. Более того, все должны были разговаривать только стихами и более никак.

Все было зарифмовано — государственные законы, ресторанное меню, расписание движения поездов. Если рифма не совпадала, менялись закон или график движения. Правда, возникали некоторые казусы. В одном доме случился пожар, и пока хозяин вызывал по телефону пожарных, искал рифму к своему адресу, дом сгорел.

Но это были частности. В общем же и целом подданные успешно справлялись с новым указом короля.

И тогда король освободил поэта из хлева и так его напутствовал:

— Вы свободны, — сказал король, — Ступайте к людям. Будьте поближе к жизни. Вы убедитесь в роковом своем заблуждении. Все люди могут говорить стихами, должны говорить стихами и будут говорить стихами.

Поэт вышел на улицу. Ему захотелось напиться, и он попросил воды. Но он просил в прозе, и ему не дали. Ему хотелось поесть и найти себе ночлег. Но он упорно продолжал говорить в прозе. И не из упрямства, нет. Поэт умел писать стихи, но говорить стихами не умел. И ему вовсе не отвечали, или отвечали в стихах. Поэт за день наслышался столько рифм, не выдержал и к вечеру бросился с высокой скалы.

Об этом доложили королю.

— Поэт кинулся со скалы. Умер! — сказал первый министр.