Сказка для судьбы (СИ)

Потом долго смотрела как на противоположном берегу ходят люди, совсем малюсенькие, что почти и не разглядеть. Я ужасно соскучилась по прогулкам и по городу вообще, но ни Абилат, ни Джуффин пока не разрешают выходить за пределы моего дома. «Кто знает, что может с тобой приключится? Ты же ни зов отправить не сумеешь, ни на тёмную сторону уйти…» — бя бя бя передразнила я их.

Да я и сама прекрасно понимаю, что рисковать не следует — они абсолютно правы. Грустить мне тоже, между прочим запрещали, так как были уверены, что потеря моего могущества: «Да могущества, Анна, не закатывай глаза! — сэр Джуффин не упустил возможность прочитать лекцию на тему могущества. — Могущество от слова могу, а не от слова нездоровые амбиции. Откуда ты знаешь что можешь, а что нет? Этого даже я не знаю. Поэтому оставь глаза в покое и дай им нормальную работу. Иди вон… на Хурон смотри по полтора часа в день», — вопрос временного порядка и, скорее всего, совершенно не бесследно пропавшего. А еще они в один голос твердят, что сила вернётся в любой момент. А я им верю, я им всегда верю, не всегда слушаюсь, но верю.

Но, блин! Как же я скучаю по этому славному рыжему носу. Я оплакиваю Хони, как если бы он был настоящей собакой. Никогда больше не почувствую под боком тепло этого рыжего балбеса. Сердце мира на королевской службе, хана моей карьере, так толком и не начавшейся. Слёзы, слёзы… Смотрю в небо и хочу чтобы эта солёная вода утекла обратно, но фигушки. Они ручьем сбегают по вискам и заливаются в уши. Грешные магистры, я даже страдать толком не умею. Краем лоохи вытираю сырость и продолжаю созерцать Хурон, как повелел великий Джуффин.

Успокоюсь я быстро, ведь знаю, что это и не собака да и не погиб он, а просто переехал и живет, вернее он теперь и есть другая счастливая реальность. А счастливая, хоть и слабая, потому что живая. И я живая не смотря ни на что. Если честно, то я была уверена, что потеряв силу Сердца Мира тот час же умру, ну не зря же мне на это намекала тогда леди Сотофа. Как там, что-то типа «…смерть только для Вершителей опасна и то я в этом сомневаюсь, а тебе нечего волноваться. Сколько ты насчитала у себя рук? Четыре? Вот столько жизней у тебя сейчас и есть.» Не удивлюсь, если я всё же умерла и теперь живу одну из тех трёх запасных. Эх…

Абилат сказал, что каким-то непостижимым для него способом я отрастила себе новое сердце. Долго расстраивался, что перестал за мной следить как только я тогда восстановилась. В этот раз обещал глаз с меня и моего нового органа не спускать. Сказал, что оно не совсем моё, откуда взялось не знает, но переживать, что предыдущее место работы на родине сможет предъявить на меня права не стоит. И то хлеб.

Скучно без магии вообще-то. Из развлечений у меня уже почти целых пятьдесят четыре дня только книги, друзья да фильмы, ну и Макс, конечно, но… Вот вчера приходило семейство Кута с детьми и чашей поющей. Нумминорих вообще с ней не расстаётся последнее время.

— Очень хорошо помогает сконцентрироваться. Понимаешь, Анют, весна же — запахи кругом, я пока адаптируюсь время уходит, а тут сяду на пару минуточек, на голову её поставлю, шибану со всей дури и сижу.

— И что? Помогает? — смеялись мы.

— Ну если бы не помогала, не таскал бы её с собой.

— У меня тоже чаша есть, только для созерцания. Мне на новый год её подарили. Хочешь покажу?

Я сходила в дом и принесла звездную чашу. Мне Макс принес её из кабинета в Мохнатом доме почти сразу с запретом Абилата выходить в город. Если Джуффин в приказном порядке велел пялиться на воды Хурона, то Макс, для разнообразия ради, или по какой-то одному ему ведомой причине попросил иногда, ну хотя бы минуту в день созерцать узор чаши. Может Данети ему что напел, или о… Только сейчас подумала, а что если я должна провести параллель с тем погибшим и этим спасённым мирами. Ну-ка.

Подобрав все свои юбки я понеслась в видеосалон, где вчера мы все дружно смотрели «Гадкий Я». Ну точно! Звездную чашу я не убрала. Она так и стояла на полу возле моего кресла, а рядом с ней поющая чаша Нумминориха. Забыл и зов не послать. Эх.

В тихом полумраке я села на пол и, поддавшись внезапному порыву, взяла чашу Нумминориха, легонько стукнув её по краю стенки. Сильный, чистый, густой звук наполнил помещение. Я смотрела на чашу Данети и звучала чашей Нумминориха, сколько этот мой марафон продолжался я и не вспомню теперь, но точно помню, что пришла в себя от того, что кто-то неожиданно включил в зале свет. Я обернулась, чтобы посмотреть на вход, но там никого не было, только желтый ветер, словно воздушный змей трепетал на фоне лилового с бледно желтыми прожилками неба. Я не успела толком ни обрадоваться, ни восхититься потому что меня отвлекли. Что-то мягкое, пушистое и щекотное коснулось моей руки. Я опустила глаза и увидела сидящую на тыльной стороне моей ладони крохотную мышку.

— Ой! Мышка! Ты тут откуда? — умилилась я.