Сказка для Несмеяны

Несмеяна взглянула вверх на мужа. Лицо у него было искажено, дышал он часто и тяжело, но тут же распрямился и выкинул в сторону свободную руку. Пальцы свело судорогой, на руке у него проступили сухожилия и вены. А потом на ладони появилась россыпь шариков величиной с горошину, показавшихся Несмеяне в сгустившихся сумерках угольками, только вот горели они не красным, а золотым, будто крошечные солнышки. Она не знала, что это, но разбойники, видимо, знали, потому что перестали нападать, повыкатывали глаза, а потом и вовсе принялись отступать.

— Сокол, Сокол, Сокол… — послышался Несмеяне шепот.

Судя по всему, разбойников эта птица страшно пугала, потому что уходили они поспешно. Но стоило последнему скрыться среди деревьев, как Светозар рухнул на телегу. И вокруг установилась тишина, и в этой тишине было слышно, как со свистом вырывается воздух из его рта.

— Свет, — тихо позвала Несмеяна.

Она была напугана. Не так, как обычно, это был какой-то совсем другой страх, который прежде ей испытывать не доводилось.

— Свет! — снова позвала она.

Надо было уходить. Это даже она понимала. Светозар зашевелился. Попытался сесть. Несмеяна кинулась помогать, поддержала под спину, дотронулась до его руки: та была холодной. По перекошенному лицу катился пот. Заглянула в глаза: белки покраснели.

Светозар шмыгнул носом, потом еще раз и еще.

— Да чтоб! — хрипло выдохнул он.

Он утерся рукавом рубахи, взглянул на него и снова выругался. Несмеяна посмотрела тоже. Рукав был испачкан в чем-то красном, словно в соке от ягод. Тогда она перевела взгляд на его лицо. От носа к щеке тянулась широкая бордовая полоса. Светозар снова упал спиной на солому.

— Слушай меня, — произнес он через силу. — Помнишь, где вчера ночевали? Уведи туда Ежевичку. Костер не разжигай. Там заговорено… Не даст в обиду…

— Свет… Тебя ранили?

Он вяло мотнул головой.

— Поспать… Не бойся… Если что… отец найдет…

И впал в забытье. Несмеяна снова несмело дотронулась до его руки. Теперь она была совсем ледяной. Как камень, что долго пролежал в сыром подполье. И Несмеяна испугалась еще сильнее, хотя казалось, сильнее уже нельзя. Но она осталась совсем одна.

Светозар сказал, что ей нужно вернуться на поляну, где они ночевали. Она помнила, что отсюда было уже недалеко. Этим утром они очень быстро добрались до ярмарки.

Ежевичка нервно перебирала ногами, фыркала.

— Тише, тише ты, — зашептала Несмеяна, успокаивая то ли себя, то ли ее. Зашептала, потому что говорить в полный голос было слишком боязно. — Сейчас пойдем.

Лошадь замотала головой. Несмеяна нашла в котомке яблоко, вылезла из телеги и, то и дело озираясь, поскорее скормила его ей. Та зачмокала большими черными губами, успокаиваясь, взглянула на нее огромными глазами. И Несмеяну вдруг как ударило: а ведь Светозар не захотел отдавать Ежевичку. Потому что живая, родная…

Несмеяна вернулась в телегу, подгребла соломы мужу под голову, накрыла его шкурой. Положила ладонь ему на грудь и убедилась, что та слабо, но вздымается. Светозар был жив. Он сказал, что ему нужно поспать. А значит, ей просто нужно было дождаться того момента, когда он проснется. Она еще раз сжала его ладонь: так ей казалось, что она не одна, потом натянула поводья. Ежевичка фыркнула и пошла вперед, благо поваленное дерево можно было обойти сбоку. Лес больше не казался Несмеяне безопасным местом. И неясно было, как это может быть. С самого детства она знала, что в лесу с ней ничего не случится. Разве что зверь какой встретится. Но злого человека боятся не приходилось, как и гостей из Навьего царства, хотя бабка Марфа сказывала, что до ее рождения порой пропадали и путники, и охотники, и молодцы, и девицы, и винили в том мавок да упырей. В лесу Несмеяна всегда чувствовала себя дома, а теперь же ей хотелось как можно быстрее уйти отсюда. Но Светозар сказал другое, и Несмеяна не решилась ослушаться, тем более идти ночью было глупостью. А если разбойники вернутся, а если снова нападут? Светозар уже не сможет защитить их. А она не сможет защитить его.