Сказительница

Сказительница отвела взгляд.

– Ты уже помог мне. Все, что ускорит путь, для меня большая польза. Я у тебя в долгу.

– Вздор, госпожа. Я в гораздо большем долгу за то, что ты остановила Монсо. Ты помешала ему ранить кого-нибудь или причинить ущерб чьей-то собственности. – Дакар задумчиво посмотрел на овальную гладкую площадку, где скоро начнутся бега. Потом повернулся и взглянул в глаза сказительнице.

– Если бы у меня были деньги, я бы отдал их тебе, – сказал он, и его приятный голос неожиданно зазвучал низко и напряженно. – К сожалению, здесь, на юге Эсткарпа, гонки утраиваются редко, и в данный момент у меня едва хватает денег, чтобы заплатить вступительный взнос. Но если доверяешь мне настолько, чтобы рискнуть своим серебром, клянусь, ты не останешься в накладе.

Дакар достал из кармана щетку и принялся чистить жеребца. Сухой пот поднялся туманным соленым облачком.

– Мой конь, возможно, не так красив и ухожен, как местные красавцы, госпожа, но на такой дистанции никто не может держаться с ним рядом, тем более обогнать. Поставь на нас, и не проиграешь.

– Но от берега реки до ярмарки далеко, – ответила Эйдрис. – Сегодня он уже был в пене. Я видела гоночных лошадей. Это прекрасные породистые животные, а Монсо нет. Как ты сможешь их победить?

Монсо громко фыркнул и поднял верхнюю губу, как будто засмеялся. Дакар улыбнулся, садясь ему на спину.

– Согласен. Это кажется невероятным. Но я знаю, что говорю. Поставь на нас, Эйдрис, и тебе не нужно будет петь вечером, чтобы немного заработать.

Сказительница долго смотрела на коня и всадника. Потом кивнула.

– Скачи быстро, как скакал лорд Фарал, Дакар. Я пойду делать ставку.

Монсо снова фыркнул и наклонил голову, как будто все понял и совершенно согласен.

Час спустя Эйдрис заняла место у ограды, отделяющей ипподром от ярмарки. В кошельке у нее была дощечка, какими обозначаются ставки. Как она и подозревала, Монсо среди фаворитов гонки не было: слишком многие видели бегство жеребца на ярмарке. Лошадь, которая затратила столько сил, слишком устала, чтобы выиграть.

Сказительница прищурилась, пытаясь разглядеть всадников сквозь лучи заходящего солнца.

Вот они! Тускло-коричневое и черное пятно, выделяющееся на фоне разноцветных ярких шапок, шарфов и седел остальных жокеев. Дакар вывел Монсо на дорожку. У него легкое седло, какими пользуются военные курьеры. В отличие от остальных всадников с их безопасными седлами, у него укороченное стремя, он почти стоит во время езды.

Эйдрис про себя улыбнулась. Так скачут в гонках всадники племени кайоги… с короткими стременами, прижимаясь к загривку, а не давя на спину лошади. Молодая женщина по собственному опыту знала, что поза Дакара дает коню максимум свободы движений, одновременно значительно уменьшая сопротивление ветра.

Зрители, горожане Рилон Корнерса, тоже заметили необычную посадку незнакомца. Несколько оборванных завсегдатаев, которых она видела в палатке, где делаются ставки, принялись показывать пальцами и смеяться, предсказывая, что молодой человек разобьет голову о твердую землю, как только начнутся скачки.

Лошади заняли свои места за натянутой веревкой, появился официальный стартер. Это была жена мэра, седеющая полногрудая женщина, стоявшая рядом с судьями на помосте. В руке она держала красный шарф, который развевался на ветру.

Проходили минуты, лошади волновались и плясали, всадники заставляли их занять место на стартовой линии. Эйдрис заметила, что никто из всадников не приближал коня к Монсо: Дакар без споров занял позицию на дальнем краю, где коню приходится преодолевать большее расстояние – дополнительное преимущество других всадников. Эйдрис прикусила губу, думая о серебряных монетах, которыми заплатила за ставку… она не должна была этого делать.

Мгновение спустя линия лошадей застыла; красный шарф взлетел в воздух.

Упал веревочный барьер.

Толпа взорвалась возбужденным гулом: лошади устремились вперед, каждый всадник пытался занять позицию поближе к внутренней изгороди. В толпу полетели комки сухой грязи, отброшенные сильными копытами.

«Монсо! Где он?»

Эйдрис изгибала шею, отчаянно пытаясь разглядеть, но в толпе большинство мужчин выше нее. Сказительница втиснулась между хозяйкой с корзиной кур и наемником, дыхание которого свидетельствовало о хорошем знакомстве с местным элем. Встав на цыпочки, стиснув кулаки, она сумела рассмотреть дорожку. Постепенно становились видны отдельные лошади.

Впереди серая… потом каштановая… третьей идет мышастая… рыжая голова в голову с темно-каштановой, затем гнедая. Вороной не видно!

Страх словно кулаком стиснул горло Эйдрис. «Монсо! Дакар! Где вы?»

Сказительница с тревогой посмотрела вдоль дорожки; она опасалась увидеть лежащих коня и всадника. Но на изрытой копытами почве дорожки никого нет. Удивленная, девушка вернулась к гонке.

Лошади, по-прежнему сбившись в тесную кучку, делали дальний поворот. Но когда они достигли противоположной стороны большого овала, Эйдрис разглядела, что рядом с каштановым, идущим вторым, словно приклеенная, держится черная тень.