Скажи смерти «нет!»

— Но это не ложь. На вашей стороне все, плюс еще, если не ошибаюсь, довольно решительный и твердый дух в сочетании с таким характером, как ваш.

Он улыбнулся, желая подбодрить ее.

— Так всегда говорят, а посмотрите на Джэн.

— У вашей сестры совсем другое дело. У нее болезнь не захватили на ранней стадии, и, насколько я понял из того, что говорил мне ее жених, у нее с первого дня болезни были одни только огорчения! У вас же лечение будет начато вовремя, и вам не придется беспокоиться о финансовой стороне дела.

— Вас послушать, так все очень просто получается.

Врач покачал головой.

— Один знаменитый специалист по туберкулезу сказал как-то, что успешное лечение этой болезни зависит от двух факторов: от характера человека и его чековой книжки. Насколько я могу судить, первое у вас есть, а вашей чековой книжкой, пока это нужно, будет служить благодарное отечество.

Дорин почувствовала, что слезы щиплют ей глаза. Ей стало легче, словно кто-то снял тяжесть с ее плеч. Если то, что он говорит, правда, ей не о чем беспокоиться. Но тут на нее снова нахлынули мысли о Джэн.

— А что будет с Джэн?

— О ней вы не беспокойтесь. Мы уж тут сами что-нибудь придумаем. Она сейчас шестая по списку, и ей недолго еще придется ждать места. А вы окажете ей добрую услугу, если отправитесь в госпиталь как можно скорее, желательно на этой же неделе.

II

Закончив все приготовления, Дорин позвонила Барту.

Он долго оторопело молчал, потом она услышала только одно слово: «Боже!» Разглядывая каракули на грязных стенах телефонной будки и ожидая, что он скажет ей, она подумала, что он испугался не только за нее. И с горечью она стала размышлять, насколько он беспокоится сейчас о ней, а насколько — о Джэн и о самом себе.

— Ты уже сказала Джэн?

— Еще нет, но придется сказать, как только вернусь домой.

— Для нее это будет настоящим ударом. А ты никак не могла бы подождать, пока она в санаторий уедет? Раз она шестая на очереди, теперь уже недолго.

— Да, теперь недолго. Я и предложила подождать, но врач сказал, что ехать нужно сейчас же, к тому же следует подумать о пенсии и прочем.

— Да, конечно. Я все понимаю, Дорин. Сейчас пора подумать и о тебе.

Она холодно улыбнулась про себя. Он говорил громко, с деланной сердечностью.

— Собирай вещи и не беспокойся. Я, как освобожусь, сразу же зайду к вам, и к тому времени я постараюсь придумать что-нибудь.

Дорин безрассудно истратила пять фунтов, которые выдали ей в дополнение к жалованью в конторе, когда она заявила об уходе. Она купила хорошенькую ночную рубаху на лето для Джэн, кое-какие самые необходимые вещи для себя и вскоре заметила, что деньги на исходе. Врач сказал, что как только она ляжет в госпиталь, она начнет получать пенсию. Ей даже не верилось, что она будет получать четыре фунта десять шиллингов в неделю, в то время как Джэн приходилось довольствоваться такой мизерной суммой: как бы там ни было, оказывается, в ее службе в армии была хоть какая-то светлая сторона.

Наконец Дорин отправилась домой, поднялась по ступенькам, направилась к двери через вестибюль, и свертки в ее руках, казалось, с каждым шагом становились все тяжелее.

В двери она ворвалась с шумным возгласом:

— А ну-ка взгляни на Санта Клауса!

Джэн от изумления широко открыла глаза.

— Так рано, Дор!

— Ты посмотри, что я купила тебе!

Дорин присела на краешек постели и стала разворачивать ночную рубаху, купленную для Джэн.

— Ой, Дор! Зачем же? — Джэн любовно перебирала рубаху в пальцах. — Такая красивая! У меня такой никогда не было, но ведь она дорогая, Дор. А что у тебя еще?

Джэн показала на второй, большой пакет.

— Да тут кое-что для меня, — медленно проговорила Дорин.

— Вот это правильно. Я давно говорила, что тебе нужно сделать что-нибудь новое. Но дай-ка я погляжу.

— Не нужно.

Дорин смотрела на свою крепкую смуглую руку, темневшую на прозрачной ручке Джэн, на которой видна была каждая косточка, каждая синяя жилка просвечивала сквозь кожу.

— В чем дело? — Джэн взглянула на сестру, и в глазах у нее появился страх. — Ты ведь никуда не собираешься уезжать, ведь нет же, Дор?

— Собираюсь. О нет, я вовсе не собираюсь бросать тебя, глупышка!

Дорин замолчала, ободряюще похлопала Джэн по руке и продолжала:

— Джэн, обещай мне, что не будешь расстраиваться. Мне необходимо уехать, Джэн, детка милая! И ради нас обеих не нужно расстраиваться!

Джэн смотрела на сестру, и в глазах ее все ясней проступало страшное подозрение.

— Куда ты едешь?

— Я еду в Конкорд, в военный госпиталь. Понимаешь…

Выражение ужаса проступило на лице Джэн.

— Неужели и у тебя…

Дорин кивнула.

Джэн обхватила ее руками.

— Нет! Нет! Только не это, Дор!

Сестры плакали, тесно прижавшись друг к другу.

III

Барт закрыл за собой дверь и остановился в темноте, глядя на две плачущие фигуры. Он включил свет.

— Привет, девчонки! О чем весь этот шум?

Сестры смущенно разжали объятия и взглянули на него покрасневшими от слез глазами. Джэн протянула ему руку.

— О Барт!