Скажи смерти «нет!»

Джэн тянула чуть теплый чай. Мысли ее незаметно перенеслись в лачугу, к Барту. На рассвете с озера прилетает ветер, вон уже и птицы защебетали на деревьях возле лачуги. И Барт дышит во сне рядом с ней. На мгновение стена, отгородившая ее от мира, расступилась, и Джэн снова была свободной. Свободной и счастливой. Все страхи этой ночи показались ей смешными. Потом она снова ясно представила себе все, что сулит ей грядущий день. Счастливые видения потускнели, исчезли, и она опять глядела в темноту, как узник, самый настоящий узник, запертый в тюрьме. «Шесть месяцев», — сказал врач. Шесть месяцев! Шесть невыносимых, шесть бесконечно долгих месяцев, в течение которых ей придется примиряться с узким миром, где живут Бетти и Линда и другие, подобные им, что безропотно мирятся с этой тюрьмой. Но она не такая, как они, и она никогда не сможет примириться с этой тюрьмой.

Глава 11

I

Джэн лежала, неподвижно вытянувшись на волосяном матрасе, постеленном на столе в хозяйкиной комнате.

В животе у нее было какое-то странное ощущение пустоты — «будто бабочки в животе», так однажды сказал об этом Барт. И правда похоже, будто мириады нежных крылышек бьются там в отчаянии. «Глупо так бояться, — сказала она себе, — ничего в этом нет страшного». Доктор Мёрчисон Лейд подробно объяснил ей, в чем будет заключаться операция, но каждый раз, когда она видела его большие ловкие руки, легко скользившие над разложенными на столе инструментами, она с ужасом чувствовала, что ее вот-вот стошнит.

Доктор обменивался безразличными замечаниями с хозяйкой, устанавливая небольшой ящичек, в котором стояли две бутылки с какой-то жидкостью и свернутые резиновые трубки, и раскладывая по столу иглы и антисептические средства. Джэн старалась не смотреть на инструменты.

«Не будь дурой, — повторяла она себе, — вот Линда говорит, что пневмоторакс перенести не страшнее, чем зуб вырвать». Она улыбнулась дрожащими губами. Нет, ничего страшного не будет. Вот перед ней была очередь Линды, и Линда вошла в приемную с такой небрежностью, будто она в туалет направлялась, а когда выходила, то она даже подмигнула Джэн и ободряюще кивнула ей.

С Джэн сдернули простыню, и она знала, что они видят, как дрожит ее тело, сверху обнаженное до пояса и закрытое снизу пижамой. Хозяйка потрепала ее по плечу с безразличной лаской, с какой гладят приблудную собаку.

— Все будет в порядке. Ну-ка, повернись на бок, а руки заложи за голову, вот так. Чего ты дрожишь? Вот глупышка, правда, доктор?

Она продолжала болтать с профессиональной легкостью, и ее добродушная болтовня, заполнившая операционную, казалась здесь неуместной. Краем глаза Джэн видела, как хозяйка взяла бутылку с йодом и ватный тампон. Она стала смазывать ей кожу, и Джэн ощутила резкий сладковатый запах йода. Потом она увидела, как хозяйка подняла квадратную салфетку с отверстием посредине и положила ее на смазанную кожу на уровне груди. Сюда, наверное, они введут иглу.

Доктор Лейд наклонился над столом и своими твердыми пальцами пощупал ей пульс.

— Немножко нервничаем, а?

У него был какой-то слишком уж спокойный голос.

— Не надо волноваться, мисс Блейкли. При первой и второй процедуре мы сделаем вам местное обезболивание, так что вы ничего и не заметите.

Пот проступил у нее на теле, когда в него вошла игла, потом по телу разлилась немота. Доктор делал укол несколько раз, и с каждым разом она все меньше ощущала его. Доктор весело разговаривал с ней, так, будто ничего и не происходило.

«Не впадай в панику, — говорила она себе. — Тысячи людей прошли через это и проходят каждую неделю. Ничего страшного. Это поможет тебе поправиться. И скоро уже конец».

Но нервы ее не подчинялись больше рассудку. Все тело ее содрогалось. Она чувствовала, что рука доктора свободно лежит у нее на боку. Но голос его доносился откуда-то издалека:

— А теперь не пугайтесь, мисс Блейкли. Это понятно, что вы в первый раз немного нервничаете, но здесь, право же, нет ничего страшного. Вы не почувствуете никакой боли, только небольшое давление, вот и все. А когда мы пройдем плевру и вы услышите хлопок, не беспокойтесь — это означает: все идет как полагается. Готовы?