В полдень отправляюсь на совещание, бросив на неё быстрый взгляд. Подавшись вперёд, пытает мониторы, стуча по клавишам.
Вернувшись с обеда, застаю её всё в той же позе, только теперь в ее полуразвороченном пучке торчит зеленый карандаш.
- Как дела? - бросаю на ходу.
- Все нормально, - хрипло отвечает, не отрывая глаз от монитора.
Ага, конечно.
Раскидав задачи по миньонам, подключаюсь к её компу, чтобы посмотреть, как продвигается работа. Она в курсе того, что я смотрю, поэтому курсор замирает, мигая на оборванной строке. Изучаю эту строку и все предыдущие. Её понесло не туда, поэтому сношу половину и отключаюсь. Этот код у меня давно написан, но в другой интерпретации. Со своим она возится слишком долго, а у нас поджимают сроки. Я давно заметил, что она долго раскачивается, но в этот раз нет времени.
Открываю чат, чтобы вызвать ее к себе, но сам себя и стопарю. Пусть работает и учится на своих ошибках.
В полдевятого вечера, выйдя от своего руководителя, возвращаюсь в офис и застаю её, опустившей лицо в ладони. Пучок окончательно разрушен. Выглядит так, будто рвала на себе волосы. Вздрагивает, подняв голову, и смотрит на меня покрасневшими от работы глазами. Прячет их, снова опуская лицо в ладони.
Положив руки на бедра и вздохнув, осматриваю опустевший офис.
Так. Ладно.
- Сворачивайся, - киваю на мониторы. - Хватит на сегодня.
- Я ещё не закончила, - упрямо смотрит в экран ноутбука.
- У тебя работоспособность сейчас нулевая. Завтра продолжишь.
Молчит, поджав губы.
- Заканчивай, - повторяю я.
Вяло достает сумку из под стола, расстроенная и подавленная. Я заходил к ней ещё пару раз, и там конь не валялся. Не знаю, что с ней сегодня такое, но это не работа. Так не пойдёт.
- Поехали, поедим, - заявляю безапелляционно. - Возьми ручку и блокнот.
Послушно кивает, засовывая ноутбук в сумку.
- Ноутбук оставь.
Опять кивает.
Хочу приподнять ее лицо за подбородок, но держу руки при себе.
- Аль, ты учишься и нарабатываешь опыт. Я свой первый код писал два месяца.
- И сколько тебе было лет? - взяв в руки туфли, обувает их по очереди.
- Пятнадцать, -- вру, не моргнув глазом прибавляя два года.
Наконец-то, смотрит на меня.
Кусает губу, терзаясь.
А потом улыбается, широко и устало. Заправляет за уши растрепанные волосы и доверительно спрашивает:
- Ты что, был компьютерным задротом?
Был.
- Ручку и блокнот, - напоминаю, пряча улыбку и идя к себе, чтобы взять ключи от машины.
Глава 10. Славик
Ника с тусовки у Богомолова в апреле:
Следом сообщение с ее геолокацией. Недалеко.
- Вам с собой? - интересуется повар в колпаке с эмблемой в виде дебильноватой усатой шаурмы.
- Нет, - отвечаю, набирая Нике.
Я:
Обернувшись через плечо, смотрю на Алю, сидящую на высоком барном стуле за маленьким круглым столом у панорамного окна. Поставив на него локоть и задумчиво глядя вдаль, покачивает ногой.
Печальная, как народная баллада.
Ника с тусовки у Богомолова в апреле:
Смущенный смайлик намекает на то, что она не прочь поболтать. Даже если не брать в расчет того, что болтовня в мессенджерах мой нелюбимый способ коммуникации, это всё равно не ко мне.
Я:
Ника с тусовки у Богомолова в апреле:
Не дочитав, блокирую телефон и забираю поднос с заказом.
Место не первый класс, но мне показалось, что тащить её в какой-то ресторан сейчас - не лучшая идея. У неё явно дерьмовый день. Не припомню, чтобы когда-нибудь видел её такой.
Опустив на стол поднос, достаю из заднего кармана ключи от машины и кладу рядом с телефоном, поглядывая на заинтересованное лицо Алевтины.
Ей идёт это имя. Я не проверял, но, скорее всего, оно означает что-то подобное: маленький точёный подбородок, правильные розовые губы и вечно сосредоточенные настырные голубые глаза. Вот кому расслабляться сам Гиппократ прописал. Я готов помочь, забив на некоторые принципы. Пусть только попросит.
- Шаурма? - Поднимает глаза, изучая моё лицо в ответ.
Я уж не знаю, что конкретно меня в ней притягивает: форма носа, или образ мышления, но прямо сейчас я думаю о том, что хочу её поцеловать. Просто наклониться и поужинать, блин, её губами. Пососать их вместе с её языком и дать ей свой, чтобы сделала тоже самое. Думаю, нам обоим офигительно понравится.
Мы не в офисе. А раз мы не в офисе, нам можно всё.
Покрытая веснушками шея вздрагивает, потому что она сглотнула. Потому что я не скрываю того, о чём сейчас думаю. Мужику сложно скрываться, когда у него стоит. Если сейчас сделаю то, о чем думаю, последствия будут необратимыми. Если она продолжит так на меня смотреть, я это сделаю.