Скажи мне «люблю»

Я пошла в свою комнату, чтобы переодеться. На улице вдруг резко похолодало, и все небо затянуло черными, тяжелыми тучами. В комнате стало так темно, что пришлось включить свет, хотя было только два часа дня. Поднялся сильный ветер, и из трубы стал доноситься звук, напоминающий завывания злой сирены.

Верхушки деревьев качались из стороны в сторону и зловеще скрипели, предвещая начало урагана. Весь залив покрылся пенистыми волнами, от них в воздух взлетали мельчайшие брызги, образуя туманную пелену.

Я стояла и смотрела в окно на разворачивающуюся передо мной картину, которая одновременно и пугала, и завораживала. В предчувствии бури чайки устремились к берегу.

Прогноз погоды обещал ураган на западном побережье, с мокрым снегом, градом и, возможно, громом.

Все маленькие лодчонки и катера уже заблаговременно спрятались в укрытие. И только большой белый паром упорно боролся с черными волнами, его желтые трубы были единственным цветным пятном среди этой серо-черной круговерти.

Внезапно вместе с порывами ветра на дом обрушился град. Казалось, пол под ногами и крыша заходили ходуном. Перед окном повисла непроницаемая пелена, скрывшая от меня все вдали.

Я отвернулась и начала переодеваться. Сначала натянула теплый желто-золотистый свитер с воротником-стойкой, а затем надела клетчатую шотландскую юбку. Эти вещи были самыми теплыми и жизнерадостными, если так можно выразиться, в моем гардеробе. Я не случайно выбрала именно этот наряд. Мне хотелось чего-то веселого в противовес мрачному настроению природы и неприятному разговору с инспектором Рейдом, который предстоял мне меньше чем через полчаса.

Тетя Эмми постучала в мою дверь и предупредила, что собирается немного полежать. Я причесалась и поправила макияж, затем спустилась в гостиную, чтобы почитать.

Огонь в камине начал затухать, и я подложила туда несколько небольших поленьев, затем на мгновение замерла и смотрела, как искры веером устремляются в трубу. Потрескивание дров, неистовство урагана за окном, завывание ветра и секущие плети града напомнили мне о другой ненастной ночи, когда я сидела, уютно завернувшись в одеяло, в кресле перед камином в доме Джонни Армстронга в Пертшире.

Всего лишь чуть больше недели назад я даже не подозревала о существовании Джонни Армстронга, но с тех пор так много произошло разных событий, что теперь мне казалось, наше знакомство длится годами. Джонни оказался очень привлекательным человеком с целым набором замечательных качеств — кроме мягкости, доброты, умения сопереживать, можно назвать еще целый десяток других свойств. Так хорошо узнать человека можно лишь после длительного общения с ним.

Я понимала, что мое желание немедленно поговорить с Джонни о своих проблемах, обсудить с ним мои теории, воспользоваться его поддержкой при беседе с инспектором выглядело по-детски эгоистично. Невозможно постоянно обременять постороннего человека своими бедами. Я должна научиться держать удар самостоятельно, не прячась за чью-то спину.

Я посмотрела на часы. Еще немного, и я узнаю, что же инспектор от меня хотел. Мои мысли крутились вокруг возможного поворота событий, который мог резко изменить всю мою жизнь. Что, если меня действительно арестуют?

Я встала и пошла в коридор перед приемной отца, собираясь порыться в стопке журналов, лежавших там на журнальном столике. Может, я найду что-нибудь, что еще не успела прочитать. Кроме периодических изданий, которые выписывал отец, пациенты приносили что-нибудь интересное, чтобы чем-то заняться в ожидании своей очереди.

Пролистав несколько еженедельных иллюстрированных журналов со светской хроникой, я взяла тот, лицо на обложке которого показалось мне знакомым. Затем я отправилась обратно в гостиную, уселась в низкое кресло, больную, туго забинтованную ногу положила на табуретку рядом и прочитала подпись под фотографией на обложке: «Эйврил Адамс, самая красивая модель из высшего света, живет в Нью-Йорке. Ее развод с мистером Стэнли Бенсоном не считается действительным в Англии». Вдруг зазвонил телефон.

Я тяжело вздохнула. Отца не было дома, тетя Эмми отдыхала — значит, мне придется подойти и ответить на звонок, хотя я сейчас была не в том настроении, чтобы выслушивать жалобы пациентов и проявлять сочувствие.

Очень неохотно я прохромала к столу, все еще с журналом в руках.

— Дом доктора Ватсона! — с заученной интонацией проговорила я, рассеянно рассматривая обложку. С усами, которые я подрисовала, Эйврил Адамс не стала выглядеть лучше.

— Дина? Это ты? — Это оказался Майк. Он тяжело дышал.

— Да, Майк, тетя Эмми сказала, что ты звонил сегодня, но я помогала отцу в приемной.

— Мне нужно было срочно увидеть тебя, Дина. Тетя передала тебе, что меня немедленно вызывают в Нью-Йорк?

Я добавила к лицу Эйврил Адамс очки с толстой оправой.

— Да, Майк, она сказала мне об этом. Когда ты уезжаешь?

— Сегодня в обед, но сначала я хотел бы увидеться с тобой, Дина!