Скажи миру – «нет!»

– Он здесь! – махнула рукой Олька, и через минуту возбужденное лицо Игоря появилось над краем ямы:

– Хватит в г… лине возиться! – Он ткнул пальцем за спину. – Там Вадим со своими шпарит, мешки несут!

– Рановато они, – заметил я и, бросив саркастически-извиняющийся взгляд на Олега Фирсова, выбрался из глиняной трясины. А вот ноги помыть я уже не успел – Сморч предупредил меня в последний момент. Ко мне уже приближался Вадим без указанного мешка, но с каким-то белобрысым здоровяком при оружии и в теплом плаще.

– Знакомься, Олег, – вместо приветствия сделал он широкий жест, – это Свен Раудссон, ярл Скалы.

* * *

По-моему, так драккар был построен очень хорошо. Другое дело, что я ничего не понимал в кораблестроении и кораблях вообще, хотя и увлекался Крапивиным.

Но англо-норвежский коллектив своим кораблем явно гордился. Пока перетаскивали соль, Свен и его «стурман» Лаури Филлинг таскали меня и Сергея от носа до кормы, сыпали какими-то звучными и непонятными терминами… Нет, корабль действительно был красивым, как красива всякая вещь, которую делают с любовью.

– Послушай, князь, – это слово в моем отношении звучало все чаще и уже почти всегда без иронии, и Свен его произнес именно так, – мы были бы не против поменять у вас мясо, если есть лишнее. Можем дать соленую морскую рыбу.

– Ничего не выйдет, – покачал я головой. – Мы тут недавно, нам самим не хватает припасов.

– Жа-аль… Мы хотели поменяться со Швердой, но вот не знаю, если потратим на это хотя бы пару дней, то попадем в осенние ветры, выгребать будет трудно…

– А что за человек этот Шверда? – Я облокотился на борт. Свен двинул плечом:

– Он князь там, в горах. У него есть свои люди, и он за них стоит. Честный и смелый. И никогда никому не отказывал в помощи от урса.

Мы помолчали, глядя, как Лаури показывает Сергею кормовое правило. Свен поинтересовался:

– Ты собираешься обосноваться тут надолго?

– Нет, весной мы пойдем на юг, – ответил я.

Свен внимательно посмотрел на меня:

– На юг? А нет ли у тебя карты? – Я молча вынул листок. – Знакомая рука, – заметил Свен. – Это не Йенс ли Круммер рисовал?

– Йенс, – кивнул я.

– А Гунар конунг жив? – Свен произнес имя «Гюнтер» на скандинавский лад. И вообще вел себя подчеркнуто «по-викингски» – то ли играл так, то ли и правда уже сжился с ролью…

– Жив, – сообщил я и добавил: – У нас с ним был поединок. Я победил тогда…

– Победил? – Свен взял у меня листок. – Вот, посмотри… Это острова Северные Спорады. Йенс не знает, но вот тут, – он отчеркнул один из островов ногтем, – обосновался итальянец Нори Пирелли со своей шайкой. Это настоящий сброд, а самого Нори зовут Мясник, и за дело. Эти выродки держат рабов и нападают на всех, кого могут одолеть легко, а чуть что – прячутся на своем острове, а его берега неприступны… Четыре года назад, когда мы еще не жили на Скале, я и еще трое морских вождей пробовали выкурить этого ублюдка оттуда, но только зря месили воду веслами. Он посмеялся над нами со своих утесов…

– Мало урса, – пробормотал я, – еще и свои какие-то дегенераты…

– Не говори… – вздохнул Свен. – Ты будь осторожней, у него много людей.

– Спасибо, – кивнул я. И поинтересовался: – А скажи, многие плавают – вот как вы?

– Многие. – Он кивнул. – В основном – наши, северяне. Не меньше двух десятков… Но есть и ваши, русские, – тоже с севера, а в Черном и, говорят, Каспийском морях – казачата. И по Средиземному тоже кое-кто из местных плавает… – Свен вдруг предложил: – Послушай, князь, если ты одолел Гунара конунга, то ты, должно быть, хороший боец. Так, может, ты не откажешься поразвлечься со мной на берегу с клинками в руках?..

…У Свена оказался длинный тяжелый палаш с массивной гардой. А в левой он держал шпринг-клинге – дагу, от основания которой со щелчком отделились два «пера». Сам по себе норвежец был здоровей меня. На левом плече бугрился шрам. Но он, в свою очередь, с интересом рассматривал меня и, кивнув на мою грудь, спросил:

– Кто тебя так?

– Пещерный медведь, – объяснил я, – недавно. У меня и рука была сломана, ну да ничего… Начали, ярл?

Он отдал мне салют, и я, ответив ему тем же, принял стойку. Было тепло, но с залива тянул прохладный ветер, и я подумал вдруг, что в тех местах, из которых мы пришли, чего доброго, уже настоящие заморозки…

…Первые мгновения схватки оказались чисто фехтовальными. Мы оба стояли в четвертой позиции – кисть правой руки ладонью вправо, большой палец сверху на рукояти. Палаш Свена был подлиннее, чем мой, он и начал: нанес укол с переводом мне в грудь. Я взял четвертую защиту, отшвыривая палаш Свена влево, и с выпадом атаковал уколом вниз – в живот. Свен первой защитой отбил мой палаш влево и красиво уколол с кругом в грудь. Я молниеносно ответил третьей круговой, и мы отскочили друг от друга.

– Красивая фраза, – оценил Свен, покачивая палашом. – Сколько занимался?

– Меньше полугода, – признался я.