Скажи миру – «нет!»

Первый рубящий удар едва не вышиб у меня из руки палаш; одновременно нападающий попытался достать меня ножом. Я отскочил, левой выхватывая дагу. За моей спиной кричали и лязгала сталь – да, этот парень не один, но мне некогда было даже оглянуться. Однако какое-то внезапно вспыхнувшее чувство заставило меня нырнуть чуть в сторону – и короткий широкий нож, свистнув у моего уха, ушел в кусты, срезая ветки. Но я и тут не смог оглянуться. Оскалив зубы, мальчишка рубил крест-накрест, держа нож в опущенной левой руке – чуть на отлете и острием вверх. В глазах у него была такая ненависть, что я даже не возмутился, а удивился – за что?! Но мне уже не казалось, что это дуэль, как с немецким конунгом. Это была настоящая схватка, как с урса, – только опасней в сто раз…

Он в самом деле ударил ножом – я поймал выпад дагой и попытался вывернуть вражеское оружие, но не получилось – мальчишка отскочил.

И все-таки отскочил он не как фехтовальщик – несобранно. А я атаковал сразу, без отскока, классической «стрелой», с той быстротой и точностью, которые уже не раз приносили мне победы на спортивных соревнованиях.

Палаш вошел мальчишке в грудь – точно посередине, над кулаком с зажатым мечом. Конечно, он умер сразу же, стоя, – но мне показалось, что он успел вглядеться мне в лицо глазами, в которых ярость сменилась удивлением и тоской. Потом лицо мальчишки исказилось, на приоткрывшихся губах лопнул кровавый пузырь, и палаш вывернулся из моей руки под неживой тяжестью.

Я окаменел. Рот высох, как высыхает вода на раскаленном летним днем железе. Тело мальчишки не упало – завалилось в кусты, удержавшие его на весу, и теперь кусты раскачивались… а мне казалось – убитый пытается встать, подобрать выпавший из руки меч… Палаш торчал у него из груди – кажется, прошел насквозь, и я почувствовал, как противно дрожат руки при одной мысли, что придется дергать оружие обратно.

Я отвернулся – слава богу, что отвернулся! Колька ландскеттой в левой руке бешено отмахивался от противника. Ну а Арнис… черт, он лежал ничком на тропинке! А Танюшка – ее не было вообще!!!

Держа дагу уже в правой руке, я бросился на помощь Кольке. У его противника был хаудеген – односторонняя шпага с косо срезанным острием, удивительно, как Колька с одной рукой и своей короткой ландскеттой вообще сколько-то против него продержался. Но, увидев меня с дагой, мальчишка прыгнул в сторону, в кусты. Колька тут же сел – по плечу у него, пропитывая одежду, текла кровь.

Я рванулся следом за убегающим, но оглянулся и скрипнул зубами. Арнис начал слабо возиться. Я в голос выругался и бросился к нему:

– Сейчас, сейчас помогу!..

У Арниса оказалась разбита голова – Колька, скрипя зубами, подал голос:

– Его… кистенем… Я перевяжусь, ты не беспокойся…

– Леший… – Арнис открыл глаза. – Прости… я ничего не сделал… ее… утащили…

Я снова выругался, опустил его голову и рванулся к убитому мной. Выдернул у него из груди палаш (тело подпрыгнуло), вытер о куртку лезвие. Потом сдернул ее – без малейшей брезгливости – и, на бегу скатывая в валик, бросился к Арнису.

Тот приподнялся на локте и уже подтянул к себе валлонку. Он глядел на меня потемневшими глазами. Потом облизнул губы и сказал:

– Олег, не ходи один. – У него исчез акцент.

– А? – Я подсунул ему под голову валик и придавил, нажав на грудь. – Полежи, полежи… Коль, ты как?

– Нормально, только пуля внутри, – Колька уже успел затянуть на плече обрывок своей рубашки. – Арнис прав, не ходи.

Они поняли все раньше меня. До меня-то только сейчас дошло то, что я сам собираюсь сделать.

– Не ходи один, – повторил Колька, подбирая ружье. – Я сейчас, погоди…

– Я тоже, – завозился Арнис.

– Идите обратно, – бросил я, отступая к кустам. Подобрал и засунул за пояс попавшийся под ногу нож убитого. – Идите обратно, за нашими. Идите!

Я повернулся и побежал.

* * *

Без маски «Лешка Званцев из Мурманска» – так он отрекомендовался – оказался синеглазым широкоскулым мальчишкой лет пятнадцати. Он и его друзья попали сюда больше трех лет назад. Ну, основное ядро, от которого сейчас осталось не так уж много. Большинство из одиннадцати парней и восьмерых девчонок их команды прибилось к ней уже тут, далеко не все они были русскими. Кроме того, выяснилось, что и у них тут временная стоянка – они пришли с юга три дня назад и даже толком не исследовали местность, хотя побывали у башни и заметили еще два дыма (один из них, как понял Вадим, был наш). Выяснилось, что Лешка хорошо знает Йенса, его конунга и всю их немецкую компанию – зимой немцы выручили их где-то в Крыму из заварухи с урса, и они месяц провели вместе в аджимушкайских пещерах. Сейчас Лешка направлялся на Северный Кавказ – зимовать, но, подумав, сказал, что в принципе можно зазимовать и тут, если ребята окажутся не против.