В итоге я едва-едва успел. Ввалившись в ложу, я почти сразу попал в объятия восторженно вопящего Авиндаля. Ну и когда тот меня выпустил, Интис и еще парочка гладиаторов тоже похлопали меня по плечу, поздравив с победой. Интис — относительно искренне, благо он и сам имел неплохие шансы на свободу. А остальные… им сейчас каждый лишний конкурент, претендующий на место в десятке — как удар по самому дорогому. В общем, я мог понять их натужные улыбки. Но сейчас на меня все сильнее наваливалась слабость, так что я довольно невежливо прервал их всех и протиснулся к ближайшему незанятому сиденью. Плюхнулся в него и едва сдержал стон. Помимо слабости навалилась боль во всем теле, в каждой, даже мельчайшей, мышце и связке. Голова ощущалась словно ватой набитая, в ушах шумело, во рту стоял противный кислый привкус. Мана уже немного восстановилась, так что я тут же использовал восстановление. И… эффект оказался куда слабее, чем я ожидал. В разы слабее. Демонова алхимия. Что туда такого намешали?
Ну хоть в голове немного прояснилось, так что я вздохнул и устроился поудобнее.
Все равно в ближайший час, а то и два, я отсюда не встану. Не потому, что не захочу.
Нет, попросту не смогу.
Глава 14
— Что у тебя за дела с имперской канцелярией? — Недовольным шепотом спросил Авиндаль, стоило нам вернуться в школу после поединков. Резонный вопрос, учитывая что во дворе школы нас вновь встретил Риман в своем облике надменного толстоватого чиновника. В прошлый раз после разговора с братом ланиста сделал вид, что его эта встреча никак не касается, а сам я распространяться на эту тему не стал. Не спрашивает — и хорошо. Увы, второй раз не прокатило.
— Ничего, о чем тебе стоило бы беспокоиться. Поверь. — Я поймал мрачный взгляд тренера и смущенно кашлянул. Прямо лгать я не особо хотел, так что сформулировал максимально размыто. — Это… старый знакомый моей семьи, он случайно обнаружил меня на турнире, и теперь беспокоится за мою жизнь.
Авиндаль пожевал губу и поморщился.
— Хорошо. И тем не менее — будь осторожен. Не раскрывай ему сведений о себе больше необходимого… ну да не дурак, поди. Сам знаешь.
Я молча кивнул и, махнув рукой Риману, отправился вместе с ним в тренировочные подвалы. Весь путь мы вновь проделали в мертвом молчании: периодически нам попадались в коридорах комплекса редкие люди — слуги, помощники, парочка гладиаторов, вернувшихся вместе с нами и успевших сбегать в личные комнаты, чтобы переодеться. Не стоило давать им лишнюю пищу для размышлений.
Как только мы вошли в тренировочную келью, Риман захлопнул дверь. Но, стоило мне открыть рот, как он приложил палец к губам и осторожно достал из-за пазухи уже знакомую миниатюрную деревянную коробочку — в такой же в прошлую нашу встречу он передал мне алхимическую пилюлю. Видимо, это была какая-то массовая тара для мелких предметов — у магов, или в канцелярии, или среди столичного люда в целом… В этот раз Риман достал из коробочки обычный кусочек мела, после чего широкими шагами обошел всю комнату, нанеся на каждую стену одинаковый заковыристый рисунок. Едва в пару ладоней размером, но с огромным количеством элементов, будто десятки небольших букв неизвестного мне алфавита соединили в единое слово, но не в одну сторону, а сразу во все, да еще и как боги на душу положат — сверху, снизу, с боков, а то и вовсе закрутив спиралью. Да еще и размеры у каждой «буквы» сделали разными — так, что одни комбинации целиком помещались внутри «полости» одной большой комбинации или даже одной-единственной «буквы». Так вот как выглядят в жизни руны настоящих магов…
Я продолжал молчать, но за каждым его движением наблюдал с жадностью, пытаясь разгадать смысл каждого отдельного элемента, которые брат наносил быстрыми, уверенными движениями. Наконец, закончив наносить самый большой рисунок на дверь, он что-то пробормотал — и каждый рисунок на мгновение вспыхнул золотистым светом. Повернувшись ко мне, он принял свой настоящий облик — и я едва не отшатнулся. Лицо брата было белым, как мел в его руках. Он тяжело присел на скамейку и похлопал рукой рядом — не маячь, мол, садись тоже. Когда я осторожно присел, он, помолчав несколько секунд, наконец, разлепил потрескавшиеся губы:
— Все очень плохо, Грег.
— У тебя? — Я быстро перебирал в уме, что такого могло произойти, и ляпнул первое попавшееся в голову. — Тебя наказали за то, что ты дал мне ту пилюлю? Я могу возместить ее стоимость, я ставил на себя в обоих боях, так что у меня уже больше трехсот золотых скопилось…
Брат поднял голову и недоуменно моргнул:
— Что? Какая еще пилюля… А, понял. — Он криво усмехнулся краешком рта. — Нет, эти пилюли никто не считает толком. Некоторые мои коллеги их чуть ли не на каждой миссии «используют». А потом они всплывают на черном рынке, да… Неважно. Деньги придержи, кстати. Пригодятся…
— Так что случилось-то? Не тяни! У тебя вид такой, будто…
— Император умер, Грег.
— Что?
— Умер, говорю. Отбегался наш Парис.