Сказание об Агапито Роблесе

Глава девятнадцатая Конец и мораль этой очаровательной истории

Фундамент фасадной стены Храма Изобилия уже достиг одного километра в длину, когда Архангелу Сесилио стало известно, что смещенный епископ посмел отлучить его от церкви. Гнев Архангела не знал границ. Едва лишь прочли ему дерзкое послание бывшего епископа Уануко, Ангел шесть раз подряд тряхнул своим серебряным колокольчиком. Люди прекратили работу. Архангел приблизился к большому камню в форме креста, на котором обычно отдыхал. Он был так бледен, что лицо его почти не отличалось от белоснежной мантии.

– Сегодня прольются с неба потоки воды,.завтра – потоки крови, потом – потоки огня, л я покину вас. Проклятие городу Уануко! Проклятие тем, кто возит в этот город продукты и продает их грешникам, которые презрели мои поучения, а ведь сам Господь Бог приказал мне спасти индейцев Перу. Да будут прокляты!

Лицо его стало черным, потом побелело, посинело, позеленело, налилось кровью. Он тяжело дышал, ибо грудь его переполняла священная жажда полета. Но когда прошел первый страх, люди поняли, что Ангел – единственный ангел-индеец на весь рай! – не может улететь от них в самом начале войны, которую он же и объявил. Епископ Иерусалима, епископ Мадрида, епископ Парижа, епископ Нью-Йорка и епископ Пекина с песнями и танцами переходили от одной группы к другой. Близился час великой битвы. Ангел стоял на коленях, и цвет его лица менялся ежеминутно. Цвета радуги проплывали по его лицу, цвета флага индейцев кечуа! Музыканты надрывались, душный воздух, казалось, еще накалялся от пламенных звуков. Все уважаемые люди, алькальды, все власти, местные и приезжие (пригласили и Агапито Роблеса), приняли решение объявить блокаду нечестивому городу Уануко. Посланцы отправились во все стороны с. точными инструкциями: всякая торговля с Уануко прекращается. Что бы ни случилось, ненавистный город ни под каким видом не получит ни одного самого крошечного клочка мяса, ни одной гнилой картошки. Лучше бросить продукты свиньям, раздать бродягам, пусть гниют в амбарах, все, что угодно, лишь бы не досталось проклятым грешникам взращенное нашими руками, теми руками, что оставили теперь плуг и в ярости схватились за нож.

А в одном из кабинетов муниципалитета города Уануко капитан Саласар спрашивал алькальда Нивардо Трельеса:

– Все так и есть, как вы рассказываете, господин алькальд?

Алькальд вытер лоб платком.

– По-вашему, капитан, я похож на болтуна? – Нивардо Трельес принял оскорбленный вид. – Вы сами можете убедиться. Окажите мне честь, пойдемте вместе на рынок. Там пусто, никто не торгует. Спросите хозяек. Уже пять дней, как в Уануко нет мяса.

– Только вчера меня угощали жареным мясом.

– Наверное, в поместье, капитан.

– Да, это правильно.

– А в городе кончаются припасы. Если так пойдет, жители могут шум поднять.

– Чепуха!

– Вы ведь знаете индейцев, капитан. Они упрямы, хитры, лицемерны. Но если уж они что решили, с места их не сдвинешь.

Капитан взял фуражку.

– Я к вашим услугам, господин алькальд.