Читаем Сказание о Рокоссовском полностью

Сейчас он услышит негромкий панфиловский басок, смущенные слова благодарности.

Но чей-то глухой голос доложил:

— Генерал Панфилов убит!

С телефонной трубкой в руке, сняв папаху, стоял Рокоссовский у замолчавшего телефонного аппарата. Как слепа и немилосердна судьба! Полный сил, знающий, опытный командир только недавно прибыл на фронт во главе хорошо обученной полнокровной дивизии. Воевать бы ему, воевать, бить врага, гнать его с родной земли, со славой дойти до Берлина...

Только вчера он жал большую, крепкую, рабочую его руку, смотрел в простое русское добродушное лицо. Надеялся: с такими командирами, как Иван Васильевич Панфилов, покажем немцам где раки зимуют.

И вот убит!

В тот же день ему доложили обстоятельства гибели генерала Панфилова. КП командира дивизии находился в блиндаже на окраине деревни Гусенево. Неожиданно рано утром немцы предприняли танковую атаку. Вокруг КП начали рваться снаряды.

Панфилов надел полушубок, потуже стянул его ремнем, надвинул ушанку. Был спокоен, отдавал четкие распоряжения. Начал подниматься по ступенькам, чтобы выйти из блиндажа.

Вражеская мина словно подстерегала его. Разрыв. Крошечный осколок угодил прямо в висок. Не приходя в сознание, генерал скончался.

Сухие, строгие слова донесения. А Рокоссовский сидел в горькой задумчивости. Крохотный, ничтожный кусочек металла уносит жизнь человека, который так нужен дивизии, армии, народу. Было такое ощущение, словно с каждой новой потерей на его плечи ложится новая тяжесть. Надо воевать и за Кондрусева, и за Черняева, и за Панфилова, за сотни и тысячи тех, кто уже сложил свою голову.

А немец под Москвой, — значит, война только начинается!

Потом, спустя много лет, бывший командующий Западным фронтом Маршал Советского Союза Г. К. Жуков напишет сухо и точно:

«Бои 16—18 ноября для нас были очень тяжелыми. Враг, не считаясь с потерями, лез напролом, стремясь любой ценой прорваться к Москве своими танковыми клиньями.

Но глубоко эшелонированная артиллерийская и противотанковая оборона и хорошо организованное взаимодействие всех родов войск не позволили противнику прорваться через боевые порядки. 16-я армия медленно, но в полном порядке отводилась на заранее подготовленные и уже занятые артиллерией рубежи, где вновь ее части упорно дрались, отражая яростные атаки гитлеровцев».

Маршал назвал эти соединения 16-й армии:

· 316-я стрелковая дивизия генерала И. В. Панфилова;

· 78-я стрелковая дивизия полковника А. П. Белобородова;

· 18-я стрелковая дивизия генерала П. Н. Чернышева;

· 1-я гвардейская отдельная танковая бригада;

· 23-я отдельная танковая бригада;

· 27-я отдельная танковая бригада;

· 28-я отдельная танковая бригада;

· кавалерийская группа генерал-майора Л. М. Доватора.

Скуп был на похвалу командующий Западным фронтом, и не в его характере было приходить в восторг при удачных действиях наших войск, и не такое тогда было время — немец под Москвой. Все же он признал: сражения были ожесточенные, войска действовали с беспримерной храбростью, геройски. В устах сурового маршала это была высокая оценка.

Человек ко всему привыкает. Он может привыкнуть к воздушным тревогам, к артиллерийским обстрелам, к резким разрывам мин, к бешеной скороговорке автоматных очередей. Можно привыкнуть к виду человеческих тел, разорванных в клочья, к бинтам, залитым кровью, к наспех вырытым могилам и черным лишаям пожарищ... Ко многому можно привыкнуть!

Трудно, невозможно привыкнуть к виду детского тельца, изувеченного пулей или осколком, к детским глазам, наполненным болью, страхом, недоумением: «За что вы, взрослые, обидели меня?»

— Так смотрела на Рокоссовского вся забинтованная девочка — только глаза видны на лице, — которая лежала среди раненых на медсанбатовской койке.

Рокоссовский, участвовавший в третьей большой войне, видел много крови и горя, много ран и трупов, много руин и пожарищ.

По-человечески сочувствуя раненым, скорбя о погибших, он и гордился ими, знал, что свою кровь они отдали за святое дело. С благодарностью склонял перед ними голову. 

Только израненных, раздавленных войной детей он не мог видеть, не мог привыкнуть к их боли и к их страданиям. Может быть, и потому, что вспоминал свою дочь, оставшуюся в далеком украинском городке, давно захваченном гитлеровскими ордами.

Где они сейчас, его жена и дочь? Успели ли эвакуироваться? Если успели, то куда? По каким дорогам вместе с тысячами других гонит их судьба, как гонит ветер листья, сорванные с ветвей?

А если не успели? Если остались на той земле, что железом и огнем отгорожена сейчас от нашей большой страны? Остались там, где теперь нет ни закона, ни права, ни защиты. Жена советского генерала и его дочь.

Нет, об этом и думать страшно.

Рокоссовский вынул платок и быстро вытер глаза: никто не должен видеть слез на глазах командующего...

А нажим немцев продолжался. Гитлер торопил свой войска:

«Учитывая важность назревающих событий, особенно зиму, плохое материальное обеспечение армии, приказываю в ближайшее время любой ценой разделаться со столицей Москвой».

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне