Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи

Наступило утро, и с горы Ка-увики Хулу-маниани увидал в Каи-халулу каноэ под парусом. Со всех ног бросился туда Хулу-маниани. Он спросил, куда направляется хозяин каноэ, и услыхал в ответ:

— На Гавайи.

Тогда Хулу-маниани принялся молить гребцов взять его с собой, и они с готовностью согласились.

Прорицатель возвратился на Ка-увики за поросенком, петухом и рыбой.

Вновь сойдя на берег, он решил, что вначале должен узнать, на каких условиях гребцы согласны везти его на Гавайи.

— Гребцы, скажите мне, что должен я вам за то, что берете меня с собой? Я на все согласен, но лучше нам заранее уговориться, чтоб не вышло, как с теми гребцами, которые привезли меня сюда с острова Оаху.

Гребцы обещали Хулу-маниани, что не причинят ему зла, и на том они сговорились. Хулу-маниани занял свое место, и каноэ вышло в море.

Первую остановку они сделали в Маху-коне, что в Кохале, переночевали там, а на утро прорицатель покинул гребцов, поднялся на гору Лама-лолоа и вошел в святилище Па-хауна, построенное в древние времена и уцелевшее до наших дней[18].

Много дней оставался прорицатель на горе Лама-лолоа, но ни разу не видел радуги. Как и на Ка-увики, он усердно молил своего бога о помощи, и в ответ на его мольбы бог явил ему дух Ваки и дух Лаиэ-и-ка-ваи, как то было на Ка-увики.

Где только не побывал прорицатель на острове Гавайи! Долгим был его путь, и поросенок успел вырасти в большую свинью, такую большую, что ее нельзя уже было нести на руках.

Сначала прорицатель пришел в Хамакуа и поселился в долине Ваи-пио, возле Пакаа-ланы, но прожил там недолго.

Потом он покинул долину Ваи-пио и пришел в Лау-пахоэхоэ, потом в Ка-иви-лахилахи, где прожил несколько лет.

(Тут мы на некоторое время оставим Хулу-маниани и расскажем о возвращении вождя Кауакахи-алии и его жены Ка-или-о-ка-лау-о-ке-коа на остров Кауаи. Что до Лаиэ-и-ка-ваи, то она жила в Пали-ули[19].)

В начале нашего сказания мы говорили, что Капу-каи-хаоа явился Ваке во сне и приказал спрятать Лаиэ-и-ка-ваи в Пали-ули, как то стало известно прорицателю.

Приказание было исполнено, и Лаиэ-и-ка-ваи жила в Пали-ули, пока не стала взрослой.

Кауакахи-алии и его жена Ка-или-о-ка-лау-о-ке-коа после того, как на острове Гавайи повстречались с Лаиэ-и-ка-ваи, прозванной «красой Пали-ули», возвратились на Кауаи, и все вожди высокого и низкого ранга и другие знатные люди Кауаи пришли поглядеть на чужеземцев из свиты Ка-или-о-ка-лау-о-ке-коа. Вместе с другими вождями пришел и Аи-вохи-купуа.

Когда ритуал приветствий закончился, вожди спросили Кауакахи-алии:

— Было ли приятным твое путешествие после того, как Ка-или-о-ка-лау-о-ке-коа стала твоей женой?

И так сказал им Кауакахи-алии:

— После того как Ка-или-о-ка-лау-о-ке-коа стала моей женой, я побывал на Оаху и Мауи и везде искал женщину, которая могла бы сравниться с ней красотой, но мои поиски были напрасными. Тогда я отправился на Гавайи и был там везде, и в Кохале, и в Коне, и в Кау, но только в Кеаау, что в Пуне, я увидел женщину прекраснее Ка-или-о-ка-лау-о-ке-коа, прекраснее всех женщин, которые живут на Гавайских островах.

Аи-вохи-купуа слушал рассказ Кауакахи-алии, и ему казалось, что он видит несравненную красоту той женщины.

— Однажды вечером, — продолжал свой рассказ Кауакахи-алии, — мой слуга встретил ее, и она назвала ему час, когда нам ждать ее, и знаки, по которым мы узнаем о ее появлении, потому что мой слуга сказал ей, что я хочу стать ее мужем. Он просил ее пойти вместе с ним, но она так ответила ему: «Ступай к тому, кто должен стать моим мужем, и скажи ему, что этой ночью я приду к нему. Первой пропоет птица оо, но не обо мне будет ее песня. Не обо мне будет и песня птицы алала. Зато когда пропоет элепаио, пусть вождь знает, что я собираюсь в путь. А услыхав песню апапане, пусть знает, что я вышла из дома. Когда же пропоет иивиполена, пусть знает, что я рядом, пусть встречает меня, и ты вместе с ним. Возле своего дома он встретится со мной». Так сказал мне слуга.

Наступил вечер, — продолжал вождь, — но она не пришла. Мы ждали ее до утра, но она не пришла, лишь птицы пели свои песни, и я решил, что слуга обманул меня. В ту ночь Ка-или-о-ка-лау-о-ке-коа со своими людьми была у друзей в Пуна-хоа. Я приказал иламуку связать провинившегося слугу, но он убежал в Пали-ули спросить у Лаиэ-и-ка-ваи, почему она не выполнила своего обещания, и сказать ей, что ему грозит смерть.

Когда он сказал это Лаиэ-и-ка-ваи, она так ответила ему: «Возвращайся. Этой ночью я выполню обещание, которое дала тебе вчера. На этот раз я приду обязательно».

В тот вечер из Пуна-хоа вернулась Ка-или-о-ка-лау-о-ке-коа, и она рассказывала нам о своих приключениях, когда в сумерках мы услыхали песню птицы оо. Позже, когда совсем стемнело, пропела алала, глубокой ночью спела свою песню элепаио, а на заре — апапане. С первым лучом солнца мы услыхали песню иивиполены, и на дверь дома упала чья-то тень. О, слушайте меня! Густой туман заполнил комнату, а когда он рассеялся, мы увидали прекрасную женщину, возлежавшую на крыльях птиц.