Сказание о Евпатии Коловрате

Мыслил он: подойдут враги к стенам Владимирским, что на семь вёрст раскинулись, и встанут. Надеялся он: крепки и неприступны дубовые стены, двое ворот белокаменных, пять ворот деревянных. Выдержит город любую осаду. А там он с новым войском подойдёт и ударит по врагу с тыла. Тут и осаждённые откроют ворота. И владимирцы победят.

Не знал князь Юрий Всеволодович, какие несметные полчища привёл хан Батый на землю Русскую и какие хитроумные стенобитные орудия и камнемёты они с собой привезли.

Подошла Батыева рать к городу Владимиру; подожгли враги посады, обложили кремлёвские стены со всех сторон. Увидели они издали храмы белокаменные, терема высокие, узорчатые, яркими красками разукрашенные. И догадались они, что город Владимир куда богаче, чем Рязань, и несметных сокровищ там столько бережётся— коней не хватит навьючить. Стали они к приступу готовиться, разбирать избы посада, таскать брёвна, заваливать ими рвы перед кремлёвскими стенами, а свои хитроумные камнемёты подтащили и расставили вокруг, по разным местам.

Хан Батый послал один полк к недальнему городу Суздалю. А в Суздале никакой русской рати не было. Взяли Батыевы воины город беззащитный без всякого боя.

Ночь наступила. Спокойно легли воины прямо на снегу. Горящие избы и костры их согревали. А часовых выставлять не стали. И не знали, что тихо-тихо подошла к их стану рать Евпатия Коловрата. А было в его полку уже тысяча семьсот удальцов.

Послал Евпатий двух дружинников на разведку. Вернулись они и рассказали, что спят враги крепко. Подкрались мстители к спящим. Иные просыпались, вскакивали, но от страха даже сабли не успевали вынимать из ножен и в ужасе кричали:

— Убитые русы оживают, нападают на нас! Спасайся, беги!

Смутился хан Батый, когда прибежали в его стан немногие уцелевшие. Собрал он своих военачальников и сказал им:

— Откуда же явились русы? Мы думали, всех их сокрушили в Рязани, Коломне и Москве. Придётся нам, видно, повременить брать приступом город Владимир, пока не уничтожим врагов.

Вышел вперёд могучий воин Хостоврул, брат жены хана Батыя. Был он велик ростом и свиреп лицом. Его раскосые глаза огнём сверкали. Сказал он:

— Великий хан! Многие царства твои воины покорили, неужели на этот раз мы испугаемся русов? Пошли меня с моим верным полком, я их главаря в плен возьму, к тебе живым приведу.

И поскакали Хостовруловы воины к городу Суздалю. Издали заметил их Евпатий Коловрат. Обратился он к своим удальцам:

— Братья мои любимые! Сами видели, не так непобедимы полчища Батыевы, как кажется. Целый полк их мы почти весь посекли и ни одного своего ратника не потеряли. А с этим полком придётся нам сражаться в открытую. Пусть их много больше, но мы храбры, мы мстим за родную землю.

Выстроил он своих воинов дожидаться приближения врагов.

Встретились обе конные рати посреди поля. Была сеча зла и ужасна. Воины Хостоврула рубились короткими кривыми саблями, стрелы издали метали. Русские воины рубились мечами и кололи копьями, бились столь неистово, что тупились мечи и ломались копья. Тогда хватали они сабли убитых врагов и снова кидались в бой.

В самой гуще битвы сражался светлоокий витязь, храбрейший из храбрых, Евпатий Коловрат. Смело налетал он на врагов, шестерых копьём пронзил, да сломалось копьё, выхватил он меч из-за пояса… И тут увидел он, с какой яростью размахивал батыр Хостоврул своей саблей острой — серебром и драгоценными каменьями сверкала её рукоять.

Направил Евпатий Коловрат своего коня прямиком на Хостоврула, тот едва успел саблей взмахнуть, а уж Евпатий на всём скаку одним ударом своего меча перерубил врага от плеча до самого пояса.

Воины Хостоврула увидели, что их военачальник пал, в страхе повернули они коней и помчались вспять.

Как узнал хан Батый, что убит его храбрейший и любимый военачальник и много его войска полегло, так сдвинул свои тонкие брови, сверкнул глазами от гнева и завопил:

— Горе мне! Лучший мой батыр погиб! — взглянул он на уцелевших Хостовруловых ратников и завопил ещё страшнее: — А вы — трусливые зайцы! Вы недостойны оставаться в моём воинстве! Утопить их всех в проруби на Клязьме-реке!

Тут выступил вперёд один военачальник, поклонился и сказал:

— Великий хан! Может, и правда убитые русы оживают и вновь кидаются в бой. Ни саблями, ни стрелами в открытом бою, видно, их не победить. А направь на них три полка с камнемётами, чтоб издали закидать русов камнями.

Хан Батый согласился со столь мудрым советом. И двинулись три полка тремя дорогами, с камнемётами, с обозами саней, наполненных булыжниками.

Увидел Евпатий Коловрат, что к ним столько войска приближается, видно, окружить хотят. И обратился к рати своей:

— Братья мои милые! Вперёд, за землю Русскую!

А враги спешились, поставили свои камнемёты, натянули верблюжьи жилы, нацелились на Евпатиевых воинов, принялись кидать в них камни.

— Вперёд! — бросил зов Евпатий Коловрат. — Видите, боятся враги с нами грудь о грудь сражаться! Лучше смерть принять, чем в плен попасть!

И поскакали они на средний полк.