Сказание о блэквимах. Тайна металлмонстра

– Не бойся, братик, ты не умрёшь! – серьёзно ответила Юля, повернувшись к нему; она готовила манную кашу. Страх в чёрных, как две маслины, глазах Валентина заставил её позабыть о каше. – Ты слышишь, никто не умрёт! Вспомни про легендарного! Он поможет всем блэквимам выжить.

– Легендарный? – Валька слегка успокоился, но тут же озадачился. – А как он нас найдёт?

– Мы сами найдём его, братик, – уверенно заявила Юля.

– Найдём и поможем всех спасти, – Валька спрыгнул с печки и приблизился к ней. – Обещаешь?

– Обещаю! – Юля улыбнулась. На этой воодушевляющей ноте сестра и брат скрестили мизинцы.

* * *

Мой жизненный путь соткан из шипов и роз. Из тридцати двух весен, что мне довелось повидать, та, в которую мы с Виталиком отправились на поиски Сапфира Мирона Тихого, была особенной. Она подарила мне настоящих друзей – блэквимов, которых я могу назвать семьёй. Научила отвечать за поступки. Соединила с самым дорогим существом и жестоко отняла его. Показала мою истинную сущность и то, как далеко я способна зайти. Однако пятнадцатого апреля 2006 года многое было закрыто туманом.

Виталик и Илья помогли эгоистичной девочке, судившей окружающих по сплетням, а не по поступкам, измениться. Но прежде я успела совершить немало плохих дел. Серьёзно ранила Илюшу, а потом из-за моей глупости он был пленён Луппом и Гиртом, «шакалами» создателя зомби. В сложившейся ситуации было одно утешение: господин Фиш, единственный, кто мог исправить нарушенные символы жизни на теле Ильи. Мы с Яриловым не знали, что наш друг – кровный сын злого учёного, но шестое чувство подсказывало: блэквим-дракон нужен злодею живым.

Мы поклялись пробраться в тайный особняк создателя упырей и вернуть друга! Положительный настрой да мудрёная карта – вот и весь наш арсенал. На путеводителе, который нам передал Лупп ещё при первой неприятнейшей встрече, были отмечены алыми точками сомнительные места. Первое из них, Безымянная улица, дом №7 на окраине научного города Саинтзбурга. В то, что там обитает великий злодей, верилось с трудом. Две другие зацепки вели в деревню Тёмный колодец. Я уже бывала в ней во время нежданного путешествия в прошлое… с Митей Фишем. Мою душу терзало нехорошее предчувствие. Словно кто-то хотел задеть меня за живое, напомнив о нарушенном обещании. О друге, которого, по словам Илюши, убил создатель зомби.

В девять часов по вальстонскому времени я, Полина Воробьёва, и мои друзья-блэквимы Виталий Ярилов и Тристан Железняк, прибыли в Лесград. Промежуточный городок, где нашему трио предстояло сесть на поезд до Саинтзбурга. Лесград не отличался живописными улицами, он был усеян типовыми девятиэтажками болотных оттенков и с первых минут вселил в меня тоску. Старые дворики, два небольших парка: Центральный и некого Лесорубова, простенькая главная площадь. Пуще унылых пейзажей меня угнетали усмешки прохожих: для них мы были тройкой чудаков.

Тристан сильно истощил запасы деммы, призвав для нас велосипеды и поддерживая их присутствие на протяжении всей дороги до Лесграда. Бледный, как смерть, Железняк шёл, будто хромой ишак. Его густые волосы, светлые, как колосья пшеницы, стриженные «шапочкой на ножке», взъерошились. Татуировка – восьмиконечная звезда на лбу потускнела, а взор янтарно-жёлтых глаз был утомлённым. Красная футболка-поло в коричневую полоску и бежевые брюки Триста пропитались потом, но тот и не думал просить передышку. Взвалил на себя, помимо собственной ноши, тяжёлый рюкзак Ярилова и мою сумку.

Самоотверженность Железняка поражала. Наш союзник, стоило кому-либо заикнуться о его состоянии, упрямо повторял:

– Я в порядке!

Мы целый час добирались до железнодорожного вокзала. Наконец зашли в долгожданное здание, болотное, как большинство строений Лесграда, но выполненное в стиле позднего классицизма. Тристану стало совсем худо. Он впал в беспамятство, едва мы миновали парадную дверь. Ему повезло, что Ярилов был рядом, иначе Железняк рухнул бы лицом на пол, выложенный из больших гранитных плит.

– О чём только думал этот Трист! – сказала я, взглянув на нашего измотанного друга. Виталик взвалил его себе на спину вместе со всем нашим багажом. Состояние Железняка удручало, но Ярилов тоже совсем себя не берёг… Я столкнулась с ним взглядом и, нахмурив брови, строго крикнула: – И ты туда же!

– Поля, не злись, – честная полуулыбка юного блэквима огня заставила меня смягчиться. А его дальнейшие слова – покраснеть: – Спасибо, что ты с нами, Свелл!

Это прозвище дал мне Илюша перед нашим расставанием, оно много значило для меня. Ярилов и Железняк знали об этом. Виталик назвал меня так впервые… Его голос звучал с новой интонацией: искренней и глубокой. Мной овладело странное чувство, а память воссоздала незнакомый образ.

Маленький мальчик в богатом одеянии, точно сказочный принц, протягивал мне руку. Я четко видела каждую деталь его наряда и тёмные вьющиеся волосы, собранные золотой лентой в густой хвост. Но не смогла разобрать черт лица. Прежде чем маленький царевич исчез, подобно неясному сну, я услышала, как с его уст сорвалось:

– Свелл!..