Сказ о Елизаре, лисе и тёмной ворожбе

— Что мне Яга? Не нравятся ей мои песни, так и пускай! Она лишь на земле хозяйка, а в воде у меня своя воля. Завидует она моей красоте и молодости, оттого и ворчит. То — пустое. Подойди лучше ко мне поближе, дай я на тебя полюбуюсь!

Знал Елизар, что русалки только того и ждут, чтобы человека к воде подманить, да ко дну уволочь, поэтому держался поодаль.

— Любуйся девица, но ближе я и шага не ступлю, наслышан о коварстве вашего племени.

— Да никак ты трусишь, богатырь? Что ж, давай я тебе для храбрости особенную песню исполню.

И запела русалка на иной лад, совсем другим голосом, куда только её хрипота делась?

Черна вода, уста красивы,

Глаза, как звезды холодны,

Ступай навстречу молчаливо,

Вся жизнь былая — только сны.

Отныне, прошлое в пучине,

Нет больше хло́пот и забот,

Теперь лишь я твоя княгиня,

И темень волн — твой небосвод.

Елизар, колдовством очарованный, сперва в оцепенение впал, а потом шагнул было прямо в воду. Но тут раздался лисий лай и морок развеялся. То рыжая подруга, следившая с берега за Елизаром, разогнала русалочьи чары. Очнулся Елизар, едва успел из воды выпрыгнуть.

— Врёшь, девица, напрасно силы тратишь, так мы с тобой вовек не столкуемся!

Русалка лишь головой тряхнула, да посмеялась:

— Да о чем нам с тобой толковать? Мне морское, тебе — мирское. Иди своей дорогой мо́лодец, а я буду дальше петь. Хочешь слушай, хочешь нет, вольному воля. — и затянула хриплым голосом новую песню:

Во хмелю́ ли я была, али юная,

Не гадая полюбила, не думая.

И не ног, не лаптей не жалела я,

К рыбачку на свидания бегала.

Ой ты невод, да сети рыбацкие,

Молодая удаль парня, кабацкая.

Вы опутали мысли все девичьи,

Ключ нашли вы к сердечку, умеючи…

Понял Елизар, что упряма русалка. Да, пожалуй в этом не уступит она самой Яге. "Что ж, супротив твоего упрямства будет тебе моё терпение!" — подумал парень. Сел поодаль, да быстро сладив дудочку из сухого камыша стал девице мелодию подыгрывать. А та бровью не ведёт, знай себе дальше поёт:

Дни идут, ни кольца́, ни признания,

Уж с другой вечерял на свиданиях.

В омут бросилась я, там и сгинула,

А ему хоть бы что, нерадивому.

И теперь в чешую обличенная,

Хочу встретить его, непрощенного.

Увлеку за собой в тьму глуби́нную,

Чтоб вспомнил девицу невинную.

Ой ты невод, да сети рыбацкие,

Молодая удаль парня, кабацкая.

Берегитесь теперь моря синего,

У русалок хвосты, дюже длинные…

Замолчала девица, умолкла и дудочка.

— Чего же ты хочешь за своё молчание? Может я тебе чем помочь смогу? — не отступался Елизар. — Слышу по песням твоим, будто бы о море-океане грустишь; али тесно тебе в здешних водах?

Фыркнула русалка, начала гребнем волосы расчёсывать.

— Да кабы это были воды? Так, водяной шутя наплакал. Но прав ты, молодец, одиноко мне в лесном озере. А покинуть не могу, давно уж запруда бобриная выход в реку перекрыла. Оттого речка сперва обмелела, а потом и вовсе высохла. — тут русалка глазами сверкнула, зубы острые жемчужные показала, — хочешь Яге угодить, наказ её исполнить? Будет тебе дело! Расчисти запруду, вода из озера русло наполнит, да меня по большим рекам к морю-океану вынесет. Там и простор и подруги найдутся. Выполнишь сиё, тогда и песен моих Яга более не услышит.

Поразмыслил Елизар и согласился. Нашёл запруду старую, принялся за работу. Всю ночь он рубил поваленные деревья, в сторону оттаскивал. До самого рассвета путь расчищал. Едва выглянуло солнце, побежала наконец вода наполняя старое русло. Когда же поток поднялся до половины, в реке мелькнули русалочий хвост, а затем и голова. Донёсся до Елизара счастливый смех и крик девичий: — "Спасибо мо́лодец! Не поминай меня лихом и прощай!" — с тем и уплыла девица навсегда.

На берегу нашёл Елизар гребень русалочий, подобрал да к Яге отнёс.

— Вот бабушка, как и обещался, выполнил я свою часть уговора. Доказательством тому гребень девичий, да тишина, в которой тебя более её песни не побеспокоят.