Скарлетт

Вагончик качнулся и повернул налево, затем проехал один квартал и остановился на перекрестке. Скарлетт вздрогнула. Сразу же за окошком рядом с Элеонорой она увидела солдата в голубом, с ружьем на плече, идущего в тени высокой колоннады.

— Янки, — прошептала она.

Взгляд миссис Батлер проследил за глазами Скарлетт.

— Это точно, Джорджия освободилась от них, не так ли? Нас оккупируют так долго, что мы уже едва их замечаем. В феврале будет уже десять лет. Человек привыкает почти ко всему за десять-то лет.

— Я никогда не привыкну к ним, — прошептала Скарлетт, — никогда.

Внезапный шум заставил ее вздрогнуть. Затем она поняла, что это был бой курантов где-то у нее над головой. Вагончик проехал перекресток, поворачивая направо.

— Уже час, — сказала миссис Батлер, — не удивительно, что я устала, это было долгое утро.

Позади них куранты прекратили свою музыку. Единственный колокол пробил только один раз.

— Это хранитель времени каждого чарльстонца, — сказала Элеонора, — часы на колокольне Святого Михаила. Они отмечают наше рождение и уход.

Скарлетт смотрела на высокие дома и огороженные забором сады. Они все без исключения несли отметины войны. Рубцы от снарядов исполосовали все поверхности, и бедность была заметна везде: отслаивающаяся краска, окна, заколоченные накрест досками, разрывы и ржавчина, обезображивающие изысканные кованые железные балконы и ворота. Деревья вдоль дороги все были с маленькими стволами, они были посажены взамен прежних гигантов, уничтоженных бомбежкой. Проклятые янки!

Но, несмотря на это, солнце сверкало на отполированных медных ручках дверей, и чувствовался аромат цветов, растущих за садовыми оградами. «Они молодцы, эти чарльстонцы, — подумала она, — они не сдаются».

На последней остановке она помогла спуститься миссис Батлер. Перед ними был парк с аккуратно подстриженной травой и сверкающими белыми дорожками, которые закруглялись и огибали заново покрашенную сцену для оркестра, с чистой крышей в виде пагоды. За ней был залив. Она почувствовала запах воды и соли. Бриз шумел в листьях пальмовых деревьев в парке и развевал клочья мха на ветвях вечных дубов. Маленькие дети бегали, катая обручи, жонглируя мячиками, играя на траве под бдительным оком черных служанок, сидящих на скамеечках.

— Скарлетт, я надеюсь, ты простишь мне, я знаю, я не должна, но мне необходимо тебя спросить.

Щеки миссис Батлер покрылись пятнами румянца.

— Что такое, мисс Элеонора? Вы себя плохо чувствуете? Вы хотите, чтобы я сбегала за чем-нибудь? Присядьте.

— Нет, нет, я себя отлично чувствую. Я просто не могу вынести, не зная… Вы с Реттом когда-либо думали о том, чтобы завести еще одного ребенка? Я понимаю, что вы боитесь опять испытать горе, которое вы пережили, когда умерла Бонни…

— Ребенок…

Скарлетт потеряла контроль над своим голосом. Прочитала ли миссис Батлер ее мысли? Она хотела бы забеременеть как можно скорее. Тогда Ретт никогда не отошлет ее назад. Он с ума сходит по детям и он всегда будет любить ее, если она родит ему ребенка. Ее голос звенел чистосердечностью, когда она заговорила.

— Мисс Элеонора, я хочу ребенка больше всего на свете.

— Слава Богу, — сказала миссис Батлер, — значит, я могу стать бабушкой снова. Когда Ретт привез Бонни в гости, я едва могла сдержаться, чтобы не задушить ее в своих объятиях. Знаешь, Маргарет — жена моего другого сына, ты увидишь ее сегодня — бедная Маргарет бесплодна. А Розмари… Сестра Ретта… Я очень боюсь, что не найдется человека, который женился бы на ней.

Мозг Скарлетт напряженно работал, собирая вместе сведения о семье Ретта. «Розмари может стать проблемой. Старые девы всегда противные. Но брат — как его имя? Ах да, Росс. Росс был мужчиной, а у нее никогда не было проблем с ними. Бездетная Маргарет не стоила того, чтоб о ней волноваться. Вряд ли она имела какое-либо влияние на Ретта. Чепуха, что они все вообще значат? Это свою мать он так сильно любит, а его мать хочет, чтобы они были вместе, с ребенком, с двумя, с дюжиной. Ретт должен взять ее обратно».

Она быстро поцеловала в щечку миссис Батлер.

— Я просто сгораю от желания иметь ребенка, мисс Элеонора. Мы убедим Ретта вдвоем.

— Ты сделала меня очень счастливой, Скарлетт. Пошли теперь домой, он всего Лишь за углом. Затем я думаю, что отдохну немного перед обедом. Мой комитет собирается сегодня днем у меня дома, и я должна быть наготове. Я не хочу заставлять тебя работать, но, конечно, я бы была польщена, если бы ты была заинтересована этим. Мы собираем деньги, распродавая торты и устраивая базары ручных поделок и тому подобное, для Конфедератского Дома для вдов и сирот.