Скандалы высшего света

Каролина громко высморкалась, сложила платок и краешком вытерла лицо.

— Спасибо. — Она протянула прекрасному незнакомцу смятый мокрый комок.

Ответного движения не последовало, и Линни в ужасе отдернула руку.

И как только ей пришло в голову вернуть платок? Отвратительно!

— Я… — Она замолчала, надеясь, что джентльмен проявит галантность и предложит оставить сопливую тряпочку себе. Будет хотя бы не так стыдно.

Увы, странный человек продолжал стоять молча и даже не отвел взгляда.

Красивый тупица. Хватило ума предложить помощь, однако на этом понимание ситуации закончилось и возобладало самомнение.

— Вот, возьмите, — пробормотала Каролина. Встала и засунула скомканный платок в нагрудный карман сюртука.

Незнакомец недоуменно взглянул на карман и снова уставился на Линни.

Ах, если бы можно было провалиться сквозь землю! Ну почему, почему она постоянно попадает в нелепые ситуации? Сколько раз уже приходилось горько раскаиваться в собственной неуклюжей неосмотрительности! Казалось, ловушки поджидали на каждом шагу.

Удивительно, но лорд Великолепие не нахмурился и не рассердился, а улыбнулся. Да-да, улыбнулся широко и дружелюбно. И, несмотря на растрепанные чувства и обжигающий стыд, Линни улыбнулась в ответ.

— У вас на щеке ямочка, — произнесла она. Тут же испугалась и прикрыла рот рукой. Боже милостивый, что же это такое? Пора дать обет молчания!

Но ямочка действительно была — одна-единственная, на правой щеке.

— Вы о чем-то переживаете? — спросил он. Линни недоуменно заморгала.

— Хотя, смотрю, слезы закончились, — тихо продолжил он. — Это хорошо. — Он огляделся по сторонам и снова бросил взгляд на нее. Затем бережно взял ее руку и приник губами к пальцам.

Линни едва не упала в обморок.

К счастью, красавец удалился прежде, чем она успела опозориться в очередной раз. Впрочем, за последние пять минут ей удалось совершить немало подвигов: сначала она рыдала на глазах у постороннего человека, потом громко сморкалась, а в довершение всех бед еще и засунула ему в карман отработанный материал. Осталось только в обморок упасть!

Линни вздохнула. Появляться на людях в таком виде опасно. Она пригладила волосы и постаралась гордо расправить плечи. Пора возвращаться в ложу — сегодня ей наверняка сделают предложение.

О Господи! Снова подступили слезы.

Нет, нельзя плакать! Линни зажмурилась. Выйти замуж за Эрнеста Уэринга, графа Пеллеринга, — перспектива весьма почетная. И ей очень этого хотелось. Более того, она надеялась, что он предложит руку и сердце, причем в ближайшем будущем.

Да-да, только об этом она и мечтала.

Линни прогнала посторонние мысли, вышла из своего убежища и решительным шагом направилась к лучшей в театре ложе, которую лорд Пеллеринг абонировал для нее, ее матери и ее жениха мистера Эванстона.

Мысль о мистере Эванстоне не прибавила оптимизма. От этого джентльмена хотелось бежать как можно дальше. А при виде затылка лорда Пеллеринга возникло новое сомнение. Кольцо светлых волос вокруг слегка заостренной лысины уже стало привычным, однако не рождало в душе нежных чувств. Но нужны ли нежные чувства?

Нет. Конечно, нет. Она вовсе не наивная дурочка, мечтающая о сладкой любви. Можно подумать, мужской затылок вообще способен вызвать сердечный трепет.

Неожиданно вспомнился затылок лорда Великолепие, и сердце повело себя странно. Нет, не затрепетало, конечно, но ощутимо вздрогнуло.

Наверное, она устала. Или проголодалась. Или и то и другое вместе. Линни собралась с духом и прошла к своему креслу. Извинилась и села на свой стул.

Леди Дарингтон укоризненно взглянула на дочь. Линни нечасто встречала это выражение, поскольку старалась избегать недовольства матери. Проще всего было просто не попадаться ей на глаза. Но сегодня слезы подступили так неожиданно, что пришлось поспешно покинуть ложу и спрятаться в укромный уголок.

Она сложила руки на коленях и прилежно уставилась на сцену — такую далекую, что лица артистов тонули в тумане. Колонна справа закрывала почти половину сцены, и уже было ясно, что даже если Эдмунд Кин когда-нибудь появится, спасти положение ему все равно не удастся. Ну а пока все еще тянулся бесконечный спектакль.

Мысли блуждали и вдруг, не спросив разрешения, своевольно вернулись к лорду Великолепие. Точнее, к его красивой шевелюре. Что ж, в признании очевидного факта не было ничего зазорного: джентльмен обладал прекрасными темными волосами, густыми и волнистыми.

Позволить себе представить, как выглядят без перчаток руки, тоже не возбранялось.

— Так-так, — послышался голос матери, и Линни поняла, что актеры, наконец, освободили сцену. Комедия все-таки закончилась. — Маркиз Дарингтон наконец-то изволил появиться в театре.

Линни тут же вернулась к холодной действительности, мгновенно прогнав образ красавца с романтической прической и грязным носовым платком в нагрудном кармане. Ее мать перегнулась через ограждение и, не отрываясь, посмотрела в партер.

— Поверить не могу! Что за невежество!

Сидевший сзади мистер Эванстон встал, бросил небрежный взгляд и высказал собственное мнение: