Скандальный Роман (СИ)

— Знаешь? — я сажусь на полу, собирая себя по кусочкам, и, наконец, смотрю на своего отца. Безупречная рубашка. Идеальный пиджак от Армани, сшитый по индивидуальным меркам. Мой отец «большой босс», и единственная вещь, которая не подвластна контролю в его жизни, это я.

— Да. И я не ожидал… не ожидал, что воспитал тебя недостойным образом. Сегодня мне это прислали на личную почту, — отец протягивает мне телефон, на котором я вижу фото, где мы с Алексом… в аудитории. Вдвоем. Одни. За пять минут до того, как я залезла на него верхом и… черт, не хочу вспоминать. К горлу подступает тошнота. На фотографии мы достаточно близко, и не нужно быть гением, чтобы понять, что между нами роман. Черт, но, если есть фото, значит есть… и другие фото. Нет. Я этого просто не выдержу. Это слишком…

Я замираю, молча глядя на экран телефона. Я не дышу. Даже биение сердца не ощущаю. Я — опустошенная кукла.

— Пап, это…

— О да, я знаю, что ты хочешь сказать. Это не то, о чем я подумал. И это явно не твой преподаватель, с которым ты… кхм, вступила в интимные отношения. Чем ты думала, дочь? А если это просочится в прессу? Будет огромный скандал. Мои партнеры проверяют всю репутацию нашей компании и семьи, прежде чем заключить долгосрочные отношения. Каким местом ты думала, Руслана, когда шла на это?

— Да, пап, я встречалась со своим преподавателем несколько раз за пределами Колумбии, — на удивление спокойно отвечаю я, выдерживая его мрачный взгляд. Дочь умирает от боли, а его интересуют только долгосрочные отношения с гребаными партнерами. — Что, пап?

— Я оторвал бы яйца этому ублюдку. Он взрослый человек и…

— Пап, между нами ничего не было…

— Стелла беременна, и это единственная причина, по которой я сейчас не могу все бросить и заняться этой историей, но я обязательно свяжусь с Райтом в ближайшее время и заставлю его принять меры, — заканчивает отец, тяжело вздыхая. Он выглядит уставшим, измученным. Ему лучше никогда не знать о том, что случилось после того, как была сделана это фотография.

— Стелла беременна… — повторяю я, опуская взгляд, и натянуто улыбаюсь. Я бы порадовалась за них. Если бы все еще бы была на это способна.

— Пап, нет никакой истории, — уверяю его я, понимая, что у моих слов могут быть самые плачевные последствия. Одного кадра хватит… одного гребаного кадра для того, чтобы я опустилась в глазах отца ниже плинтуса. — Было пару моментов сближения. Мы встречались за пределами Колумбии, и ты, наверное, уже видел некоторые снимки в прессе… но встречались мы исключительно потому, что он помогал мне писать роман и…

— Опять ты со своими романами, Руслана, — раздраженно огрызается отец, хладнокровно глядя на то, как я вытираю слезы со скул. — Будь добра, сделай одолжение Лана: перестань забивать свою голову воображаемой дурью и начни, наконец, думать разумом!

Но я влюбилась, пап. И пусть сейчас мне мерзко даже думать об этом, и я всем сердцем ненавижу этого лживого человека… еще утром… еще утром все было иначе.

— Хорошо, пап. На этот раз я ничего не буду говорить. Ты просто больше меня здесь не увидишь. Спасибо за поддержку, — встаю и быстро отворачиваюсь, хватая большую спортивную сумку, и хлопаю дверью, выбегая в коридор.

— Лана, милая, что случилось? Давай поговорим… — миролюбиво произносит Стелла мне в спину, но я даже не оборачиваюсь и не прощаюсь с Дэнни. Я просто хочу поскорее покинуть этот дом и забрать все свои вещи из квартиры Джордана до того, как он туда вернется.

Еще вчера у меня было два дома. Один здесь. Другой… вы знаете сами.

А теперь у меня нет ни одного.

* * *

Когда я приближаюсь к «Мегаполис», все по-прежнему расплывается перед глазами. Я практически не вижу дороги перед собой и, несмотря на то, что пальто не застегнуто, совершенно не чувствую холода. Наоборот надеюсь, что ледяной ветер, пробирающий обычно до костей, хоть немного угомонит разбушевавшуюся в душе агонию боли.

Мне пришлось потратить целый час своего времени, чтобы съездить в общагу и взять оттуда все футболки Джордана. Я намерена вернуть ему все, до последней. Здороваюсь с консьержем по привычке и захожу в пустую квартиру. Болезненные спазмы сдавливают грудь, ноги немеют. Слезы текут по щекам, и я ощущаю, как огромные горючие капли падают на грудь. Невыносимо.

Я вижу кровать, смятые простыни, на которых мы спали вместе еще сегодня и видели сны на двоих. Недоеденные блинчики, елку, которую я нарядила, два ноутбука, лежащих рядом, и диваны, за которыми часами писали, поглядывая друг на друга…

Как. Он. Мог?