Скандальный Роман (СИ)

— Пытаешься сказать, что я не вырос и топчусь на месте? — с растущим раздражением спрашиваю я. Напоминание о Руслане отзывается в сердце болезненным приступом чувства вины. Но я не могу думать о ней сейчас, пока не решу вопрос с Анной. Мне стоило сделать это раньше. Черт, я веду себя, как эгоистичный ублюдок, который черпает вдохновение во влюбленной в меня наивной девушке, даже не собираясь что-либо дать ей взамен. Вселенная не терпит неопределенности, она всегда справедлива, и это ее жесткий, но правомерный ответ на мое легкомыслие.

— Хочу сказать, что мы разные, — Аня терпеливо улыбается. — И то, что раньше нас делало цельными и соединяло, спустя годы превратилось в пропасть. С Ральфом мне по-настоящему хорошо и спокойно. Безумный драйф, эмоции, истерики, слезы в подушку, бешеный секс и периоды охлаждения, бурные ссоры и примирения — этого у меня было достаточно, Леш. У нас было много хороших лет вместе, и часть меня всегда будет любить и скучать, но я прекрасно понимаю, что ничего уже не вернуть и не исправить. Мне это не нужно.

— То есть ты приняла взвешенное решение? — стиснув челюсти, ледяным тоном спрашиваю я. Аня протягивает руку и накрывает пальцами мой сжатый кулак.

— Ты должен понять, что мы можем сохранить нормальные цивилизованные отношения. Я не собираюсь отнимать у тебя детей или пытаться настраивать их против тебя. Я не держу на тебя зла совершенно. Я давно забыла про Стейси Риз, хотя было время, когда я всерьез задумывалась о том, чтобы нанять киллера, — она натянуто улыбнулась. — Но ушла я не из-за нее.

— А почему тогда?

— С тобой очень тяжело жить, Леш. Ты даже не представляешь, как. Я уже все сказала чуть раньше. Ты живешь в другом измерении и строишь вокруг себя стены. Они прозрачные, но сквозь них невозможно пробиться.

— Ты же знала, что я пишу, что мне необходимо личное пространство и в определенные моменты времени я сам для себя перестаю существовать.

— Никогда, — она категорично качает головой. — На самом деле я никогда этого не понимала. Я терпела. А это совсем другое.

— Значит, ты хочешь, чтобы я тоже нанял адвоката?

— Я так понимаю, что это обязательная процедура. Еще я думала… — она одергивает руку и поджимает губы, словно сомневаясь в том, что стоит продолжать. Нахмурившись, я просто жду, не задавая наводящих вопросов. — Я подумала о том, что ты не обязан платить алименты на Марка.

— Что? — задохнувшись от внезапной вспышки ярости, спрашиваю я. С соседнего столика на нас оборачивается пожилая пара. Я бросаю быстрый взгляд на детей, но они увлеченно «режутся» в какую-то новую компьютерную игру. — Ты совсем спятила? Марк — мой сын. Если ты только попробуешь сказать ему хоть слово, я никогда тебя не прощу.

— Успокойся, — миролюбивым тоном просит Аня, — Я не собиралась ничего ему говорить. Я не враг своему сыну.

— И моему, мать твою. И моему тоже. Никогда не смей даже повторять то, что ты сейчас сказала. И не смей говорить своему Бичему ни слова о Марке.

— Извини. Я знаю, что ты любишь их одинаково. Прости меня.

— Мам, пап? Что за лица? — спрашивает внезапно материализовавшийся возле столика Марк. Черт, еще несколько секунд назад он был увлечен игрой. Надеюсь, что он ничего не услышал. Внутри клокочет гнев. Как она могла предложить мне отказаться от материального содержания сына? Я держал его мать, за руку, когда он появлялся на свет. Тогда совместные роды только входили в моду, и мы стали одной из первых пар, которые решились на это. Сердце болезненно сжимается, когда я смотрю в его светлые карие глаза. Мне кажется, что он даже похож на меня. Как смеет она сомневаться?

— Все хорошо. Иди сюда, парень, — улыбаясь, я тяну его за руку и сажаю на стул рядом с собой. — Расскажи-ка мне, не всех еще девчонок в классе соблазнил?

— Ну, пап, ты чего, — сразу смущается сын.

— Леша! — с укоризной говорит Аня.

— А что? Я еще в садике первый раз влюбился…

— А мне нравится один мальчик из класса, — сообщает Кристина, тоже присоединяясь к нам.

— Вот, в меня пошла. Будет сердцеедкой, — смеюсь я, пытаюсь скрыть внутренне нервное состояние за наигранной веселостью. — И красавицей в маму.

— Леш, мы договорились? — обращается ко мне Аня серьезным тоном. Я поднимаю на нее тяжелый взгляд и коротко киваю. Когда мы с ней познакомились, у нее были короткие волосы, выкрашенные в огненно-рыжий цвет, она красила губы красной помадой и курила длинные сигареты. У нее были самые стройные ноги и огромные глаза. Она так заразительно смеялась над моими нелепыми шутками, что через час после знакомства я понял, что только что встретил свою будущую жену. И я виноват в том, что, когда ее смех стал звучать все реже, я не спросил у нее «почему?».

— Завтра я позвоню юристу и дам тебе знать, когда можно будет назначить встречу.

— Спасибо, — мягко улыбается она, и я вижу прежнюю нежность и тепло в ее глазах. Как странно, что они появились в тот момент, когда мы смогли открыто заговорить о разводе.