Скальпель

«Будете в поте лица добывать хлеб свой», – почему-то пришло мне в голову, а они, дети, странное дело, в поте лица добывают неземной восторг и блаженство, несомое бесшабашной энергией игр. «Пойди хоть умойся, что ты ходишь такой красный», – обронил я примирительно, и Руслан покорно побрел в ванную.

В свою очередь, вволю наплескавшись холодной водой, я с облегчением улегся в спальне и нехотя взял лежавшую на тумбочке книгу. Это был Достоевский. Раньше, во времена юности, меня притягивала классика, и я не без душевного трепета впитывал в себя прозрения мудрых классиков, но сейчас эти творения казалась мне если не странными, то нудноватыми точно. Без особого интереса пробежав пару страниц, я подумал, что на сегодняшних курсах тщедушным с виду лектором создавалось настроение, схожее с состоянием души Раскольникова. Топором, конечно, размахивать не призывали, но стремление переступить через себя, через условности, сдерживающие общество в развитии, добиваться своего, несмотря ни на что, прививалось.

Эта мысль показалась мне забавной. Я полистал еще немного и услышал телефонный звонок. Трубку взял Руслан, но сразу принёс ее мне.

– Да, – сонным голосом промычал я, но никто не ответил. – Аллё! – уже более сердито выдал я.

– Ну как, ничего маска? – услышал я тот же вызывающе нахрапистый голос. – Похоже, правда?

Сердце почему-то начало набирать обороты в моей груди, хотя я не сразу сообразил, что собеседник имеет в виду. Когда до меня дошло, я застыл.

– Какая маска? – пролепетал я в трубку, и тут же, повинуясь нараставшему чувству протеста и желанию показать, что оседлать меня кому бы то ни было не удастся, повторил уже более злобно: – Какая к черту маска? – О-о-о, это уже другое дело, в голосе рычание! Сам знаешь, какая, похожая на рожу, что валяется у тебя дома.

– Кто ты такой… и чего тебе надо, я не пони…

– Конечно, не понимаешь, да тебе и не надо понимать! Главное, чтобы ты понял другое – всю серьезность ситуации. Если уж сел в лодку – придется плыть.

– Какую еще лодку? Послушай…

– Нет, это ты послушай! Тебе сказали – будут занятия по телефону – это они и есть! Поэтому слушай, как подобает прилежному ученику.

– Да пошел ты со своими занятиями! – взъярился я. – Кто ты такой, что плетешь мне… Ты что, белены объелся? Я найду тебя и рожу разукрашу так, что родная мать не узнает!

Я хотел было отключиться, но вдруг услышал какое-то шипение, и невольно заинтересовался. Через пару секунд в трубке уже звучали мои собственные слова, мои угрозы, которые я извергал только что. Свой раздражённый бас я узнавал с трудом.

– Ну что, впечатляет? Можно даже поверить, что в твоих словах есть капля правды. Это уже угроза физической расправы, в соответствующих органах могут заинтересоваться. Но я не побегу туда жаловаться, не волнуйся. А знаешь, почему? Потому что все твои угрозы – чепуха, ты не выполнишь ни хрена! И все потому, что ты – слюнтяй! Единственно, что ты можешь делать – это крутиться, как белка в колесе, а ко всяким государственным органам ты испытываешь страх и стараешься их избегать, вроде их и нет на свете. Как славно ты ходишь на задних лапках и предлагаешь деньги, чтобы тебя не трогали!

От состояния, которое я вряд ли испытывал когда-либо, состояния, порожденного смесью страха и злобы, отвержения и интереса, меня прошиб пот. Фразы моего собеседника на первый взгляд казались стрелами, выпущенными наобум, вслепую, но каждая из них задевала меня.

– Помнишь – месяц назад к тебе на фирму нагрянула налоговая с проверкой и обнаружила массу нарушений? Как ты тогда разволновался и ходил вокруг них на цыпочках, не зная, что и сказать, а потом бегал по знакомым и через них передавал взяточки?

Он умолк, молчал и я, пораженный и испуганный, не зная, что ответить. Мысли лихорадочно, как дикие звери, брошенные в клетку, метались у меня в голове: что это значит, откуда он все знает, кто это может быть – полиция, спецслужбы какие-нибудь; да кому я, мелкая сошка, нужен.

– Я уже говорил тебе, что если сел в лодку – придется плыть, пришел на курсы – придется отрабатывать до конца, выполнять домашние задания качественно и в срок, – продолжал собеседник, и голос его приобрел еще более холодный оттенок. – Скажи мне, когда ты в последний раз спал со своей женой?

– Ну, уж это тебя точно не касается, – ответил я хриплым голосом и подумал, почему до сих пор не отключился.

– Меня все теперь касается, если уж ты сам напросился вытаскивать твою тушу из болота!

– Я напросился? Что ты несешь!

– Ты пришел на курсы, наследил там, так что теперь не ерепенься.

– Ну и что, что пришел, я не записывался, нигде не ставил своей подписи!

На другом конце провода рассмеялись, да так оглушительно, что мне пришлось отвести трубку от уха.