Скала и Пламя

Едва Эрик закончил фразу, Риг пошел в атаку. Он словно обезумел, наступая и наступая. На землю капала кровь, но казалось, это нисколько не мешает Предводителю Волков. Стейна вздрагивала от каждого лязга мечей. Руки братьев крепко сжали ее пальцы, словно ждали, что она бросится разнимать противников.

— Она моя, Савицкий, — кричал Риг.

Эрик молчал, лишь отбивал атаки.

— Не получишь ее, пока я жив, чертов питерский мажор.

И снова в ответ лишь лязг металла о металл.

Откажись от него. Оставь ее в покое. Моя. Не получишь ее, пока я жив.

Стейна вся затряслась, понимая, что не только противостояние столиц — причина гнева Рига. Она всегда считала его братом, старшим братом, учителем, наставником. Между ними была такая теплая, почти родственная связь. Никогда ей в голову не приходило, что Риг испытывает нечто иное.

Закрыв глаза, Стей пыталась осознать, что сделала не так, когда дала ему повод? Она рылась в памяти, но не находила ничего похожего на флирт как со своей стороны, так и с его. Он всегда был другом. Больше, чем другом. Возможно, в его мыслях это больше выглядело совсем по-другому.

— Никогда, Ястреб, слышишь меня? Не позволю! Пока жив.

Стейна открыла глаза.

Эрик развернулся, выбил ногой оружие, ударил Рига корпусом. Волк упал на колени и не успел подняться. Командир Ястребов приложил лезвие к его шее, держа за волосы одной рукой, упираясь коленом в спину, чтобы не было возможности подняться.

— Никогда, — прохрипел Риг. — Пока я жив.

— Тогда придется тебя убить, — прошелестел из уст Эрика жуткий шепот, от которого даже у воинов пошел мороз по коже.

— Нееееет! — закричала Стейна. — Не делай этого, Эрлаз!!!

Но лезвие уже рисовало кровью по шее Предводителя Волков.

Эрик поднял голову, ловя взгляд Стейны. В его глазах не было ничего человеческого. Лишь тьма.

Он слышал, как она кричит, зовет его, но продолжал убивать того, кто стоял на пути Темного Короля. И лишь, когда он разжал пальцы, и бездыханное тело Рига упало на траву, тьма отступила.

Но проклятие Волка осталось с ними и после смерти.

3 часть

Я приду к тебе по воде и пеплу,

Я приду к тебе по осколкам стекол.

— И чего Стей тянула кота за яйца? О чем думала? Твоей Аннушке кровь пустить — редкое удовольствие, — посетовала Нори, запрыгивая на стол.

Артур хмыкнул.

— Чего ты на нее взъелась, Нор? Нормальная Анька девка, — вяло попытался защитить жену Артур.

— То-то и оно, что девка. Лучше не скажешь, — стояла на своем Нори. — Кинжальчиком бы ей по горлу, и всем бы стало легче.

— Ты слишком легко говоришь о смерти, словно убить так просто.

— Думаешь, она действительно хотела ее убить?

— Не знаю, Цветочек. Ее? Меня? Себя?

— Себя? Вот уж вряд ли, — фыркнула Эланор.

Она взяла со стола карандаш, чтобы занять чем-то руки, которые так и тянулись к Артуру.

— Наталья себя очень любит, чтобы убить. Тебя — это более вероятно. Любую твою бабу такое желание посещает пару раз в сутки. Но Наташка — не любая. Ты ей нужен, так что, скорее всего, кинжал она достала в честь твоей ненаглядной женушки. Уж она-то точно не оставляет простора для выбора.

— Ты думаешь, убить так просто?

Артур встал с кресла, угрожающе нависая над Нори.

— Это даже физически нелегко сделать.

Он забрал у нее карандаш.

— Ты ведь так вкусно готовишь мясо, Нор. Тебе приходится его резать. Понимаешь, о чем я?

Нори сглотнула, а потом вскрикнула, потому что Артур воткнул ей в плечо карандаш. Он не вошел в кожу, но очень неприятно давил, причиняя боль.

— Это ведь непросто, даже если нож хорошо заточен. Приходится приложить усилия.

Он надавил сильнее, и Нори зашипела, терпя боль, но, не делая попыток помешать ему.

— А морально этих усилий нужно еще больше. И боль, она обоюдоострая. Убивая кого-то, ты и себя убиваешь.

Нори охнула, потому что грифель карандаша сломался, оставив в ее коже маленькую глубокую ямку. Девушка попыталась отстраниться от пронзительного серебряного взгляда, в котором снова заполыхал темный огонь, но Артур прижал ее ноги своими к столу, скрутил пальцами запястья.

Эланор тихо хныкнула от боли, которая снова вернулась.

— Не надо так легко говорить об убийстве, Нори. Это не шутки.

— Уж мне можешь не рассказывать, — скривилась она.

Артур тут же отпустил ее. Перед глазами встало лицо Эрика. Конечно, Нори не понаслышке знала о том, как непросто жить с убийцей. Когда он сам жил с Эриком, то часто слышал, как он кричит во сне, знал, что дядька страдает бессонницей и угрызениями совести.

— Я не убийца, Артур. Мне можно так шутить, — тихо проговорила Нори, дуя на покрасневшие запястья.

— Ты такая странная, Нори. Вроде наша, Северная, но слишком чистая.

— Самому не смешно? В каком месте я чистая?

— Тут, — Артур провел пальцем по ее виску, — здесь, — его рука легла на ее сердце.

Нори сглотнула, почувствовав новую волну возбуждения от его прикосновения к своей груди.

— Только между ног меня не трогай, ладно? — попросила она, пряча эмоции за нахально вздернутой бровью.

— И не собирался.

— Заливай.

— Не обольщайся.

— Лицемер.

— Фантазерка.

— Обожаю тебя, придурок.

— Взаимно.