Скала эдельвейсов

«Лика так искренне рада за меня. Другая бы завидовала, старалась лишний раз не говорить на больную для нее тему. Она же постоянно расспрашивает про конкурс, про условия, про состав жюри и отборочного комитета, про программу, даже записывает что-то. Я ее спросила, зачем, она ответила, что попытается найти выходы на комитет. Наивная, думает, если колбаса с завода ее папаши поставляется в столицу, то можно купить всю Москву? К тому же я никогда не приму такую помощь, иначе всю жизнь буду чувствовать себя ущербной».

И чего это порядочные люди такие наивные? Почему нельзя быть одновременно чистым и объективным? Будь девушка немного глазастее, давно бы поняла, что ее лучшая подруга всю жизнь старалась быть на шаг впереди нее. В чем-то ей это удавалось, но талант не купишь ни за какие деньги, да и любовь – штука непредсказуемая. Славу Ольги в черте города Лика еще как-то терпела, но как только у Камышиной появился шанс стать звездой российского масштаба, да еще и с мощной поддержкой в лице Пахомова, Лика пошла ва-банк. Медлить здесь действительно было нельзя.

* * *

Алина категорически отказалась спать в гостевой комнате. Кажется, она действительно боялась мести скалолазов. Пришлось положить ее в моей. Полночи она болтала, потом неожиданно на полуслове уснула. Проснулась я рано, сведения, полученные вчера, не давали мне заснуть, я все думала, открывать ли глаза на правду Катерине или предоставить ей готовый результат уже после завершения работы? Уж очень ей хотелось видеть виновным во всех грехах именно Олега. Что это? Материнская ревность? Или ревность женщины, привыкшей считать дочь невзрачной гусеницей и вдруг понявшей, что гусеница превращается в бабочку? Ну и что, что мать. Бывает и такое. Кажется, отец у Ольги человек тихий и незаметный, да и жизнь их прошла в черно-белом цвете, а у Ольги впереди такое цветное будущее!.. Из дневника Ольги я поняла, что она чертовски устала от чрезмерной опеки и ощущения, что она всем чем-то обязана. Может, это чувство и было выпестовано в ней матерью? Нет, Катерине пока ничего говорить не будем, а вот Олегу, пожалуй, можно и открыться. Хватит держать парня в неведении, он и так места себе не находит. Сегодня узнаю, как движется очередь на операцию Ольги, если деньги нужны срочно, озвучу эту проблему Олегу. Заодно и проверим, насколько дорога ему его подруга.

За окном что-то неприятно зашуршало, и я открыла глаза. Несмотря на то что утро было в разгаре, в комнате стоял сумрак. Я взглянула в окно – все его пространство закрывали разноцветные воздушные шарики, накачанные гелием. Интересно, что там у романтиков идет дальше по списку? Рекламный щит с фотографией любимой возле дороги? Полет на воздушном шаре с разбрасыванием листовок? Печать моего нежного лика на обложке рулона туалетной бумаги? Как скучно...

Я подошла к окну и проткнула булавкой яркий желтый шар. Он оглушительно хлопнул, и за спиной у меня раздался легкий вскрик. Я совершенно забыла про Алину!

– Стреляют? Скальники?

– Никто не стреляет, успокойся. Это мой неведомый поклонник шарики подвесил, – не вдаваясь в долгие объяснения, призналась я.

– Я тоже хочу шарики и неведомого поклонника, – протерла глаза Алина. – Мне еще никто шарики не дарил. А как он смог так высоко забраться? Так высоко только наши могут. Может, это кто-нибудь из наших? Может, Славик? Он тайно в меня влюбился и решил сделать мне приятное. Он милый, он может.

– Ты забыла? Ваши теперь не имеют права в тебя влюбляться, они имеют право только на месть. Нет, это точно не ваш, скорее всего какой-нибудь богатый бизнесмен, он для этого людей нанял.

– А ты уверена, что все старания ради тебя?

– Конечно. Это ведь окно моей спальни, – продолжала я поддразнивать подругу.

– Надо проверить. Должна же быть там какая-нибудь записка или коробочка с подарком. Давай посмотрим?

Алина бесстрашно спрыгнула с кровати и подбежала к окну. Связка шариков была привязана к подоконнику, а к ним, посредством тонкой, но прочной веревки, действительно что-то крепилось. Что-то, никак не напоминающее записку или перстень со скромным бриллиантом. Сгорая от любопытства, мы втянули в комнату нашу добычу. Это оказался узел, крест-накрест перевязанный веревкой. При первом взгляде на него Алина побледнела.

– Все. Мне конец. Они нашли меня.

Я тоже догадалась, чем в этот раз одарил меня Владимир. Алинкины вещи. Одежда, ботинки, даже косметичка, которую она прятала в овраге под камушком.

– От них нигде не скрыться! Это черная метка! Они пришли за мной!