Скала эдельвейсов

– Разговоры окончены. Именно из-за вышесказанного я согласен не вызывать милицию и не заводить на вас дело, если вы компенсируете мне моральный ущерб.

– Сколько? – прошептала Ольга.

– Ровно столько же, сколько вы у меня взяли. В качестве платы за спасение репутации – это мизер. Согласны?

– Вы дадите мне время подумать?

– Совсем немного. Если вы не согласитесь решить все по-хорошему, надо будет вызывать милицию, им легче распутать дело по горячим следам.

Ольге позволили на полчаса удалиться в кабинет администратора, заперли ее на ключ и оставили наедине с собой. Сначала девушку била мелкая дрожь, потом она взяла себя в руки и попыталась разложить произошедшее по полочкам: то, что ее подставили, не подлежало сомнению. Только кто? Кому в этом клубе она перешла дорогу? Какой-нибудь начинающей певичке, желающей занять ее место? Нет, сдаться – значит, признать свою вину. Пускай вызывают милицию. Там не дураки работают, разберутся. Ольга уже собралась постучать в дверь, как зазвонил ее мобильник. Звонила Лика.

Услышав голос близкого человека, Ольга не выдержала и разрыдалась: за последние несколько часов это был единственный человек, не желающий ей зла. Однако Лика, выслушав сумбурный рассказ подруги, поспешила остудить ее решимость.

– Ты чего? Вчера родилась? У них свидетелей вагон, а ты одна! Думаешь, хоть один тип из этой вашей шарашкиной конторы за тебя заступится?

– Но у них же следователи, они могут провести дактилоскопическую экспертизу денег...

– Ага, и собачку приведут, и ДНК определят, и вообще, работать с тобой будет не пропахший потом старлей, а красавчик-полковник? Ты чего, подруга? Какая экспертиза? Им твой директор заплатит, они только рады будут дело закрыть. А потом те, кто тебя подставил, явно люди неглупые, они предусмотрели все, даже могли бумажку с пальчиками твоими подсунуть. Думаешь, это сложно сделать?

– Не сложно. Мне лишнюю сотню в последнюю зарплату дали, я ее вернула, – вздохнула Ольга, – на ней точно мои пальцы должны были остаться.

– Ну вот! Ничего, подруга, деньги ты еще накопишь, на конкурс если не в этом, то в следующем году поедешь, трепаться об этой истории им не выгодно, так что все будет тип-топ. Главное, в тюрьму не загреметь. Потом, сама понимаешь, не то что на большую сцену, в музыкальную школу не возьмут. Да и в тюрьме не сладко: платочки, лесбиянки, фи!

Наверное, для Лики эта история была чем-то вроде приключения, она так бойко и весело уговаривала Ольгу... Или она просто старалась приободрить подругу? Так или иначе, убеждать она умела. Одно дело – когда решение навязывают тебе враги, другое – когда рекомендуют друзья.

Ольга еще пыталась отстоять свое право на честное имя, но двое мужчин в кабинете весьма ярко нарисовали ей картинку ее пребывания в колонии, после чего дух девушки был сломлен. Она взяла такси, съездила домой за отложенными деньгами, написала заявление об увольнении по собственному желанию и вернулась домой, уже не на такси. С этого дня ей надо было учиться экономить на всем, ведь на зарплату учительницы музыкальной школы жить можно только в воображении тех, кто эту зарплату придумал.

* * *

Я закрыла тетрадь. Да уж, обложили девочку! Интересно, кому это было надо? Неужели, Олегу? Катерина намекала на его участие в этом деле, но у нее нет ни доказательств, ни мотивации. А почему, собственно говоря, нет мотивации? Как я поняла, Олег постоянно навязывал Ольге материальную помощь, от которой она гордо отказывалась. А что? В клубе она неплохо получала, смогла не только приодеться, но и сделать небольшие накопления, для участия в конкурсе деньги у нее были, зачем тогда ей помощь Олега? А мужчины, подобные ему, любят, чтобы женщины были от них зависимы. Он вполне мог подстроить этот спектакль, заплатив администратору, и девушка у него в кармане! Накоплений нет, зарплата отныне смешная, чики – я в домике! Все просто. Надо прижать администратора, как его там? Мельник? Даже если моя догадка неверна, я узнаю правду. Только как это сделать?

Однажды для пользы дела я устроилась саксофонисткой в клуб, было весело, но во второй раз этот трюк не повторишь, больно уж инструмент для нашего городка редкий. Пойдут потом слухи о черной саксофонистке – где она появляется, там жди неприятностей. Поймают меня и сожгут на костре, как ведьму. Надо придумать что-нибудь другое. Что? Перед журналисткой он откровенничать не станет, прикидываться девушкой легкого поведения не так уж и приятно, как принято считать, пытки я не принимаю как метод. Есть же у него слабости? Спиртное, девочки, игра. Если речь идет о слабостях, никто, кроме Ариши, помочь мне не сможет. Кстати, он что-то очень уж долго собирает сведения об Олеге, пора потребовать с него отчет. Как раз наступило время обеда, приманим его на... полуфабрикаты? Больше ничего в холодильнике все равно нет.

– Аристарх Владиленович, – позвала я с веранды, – как вы относитесь к русской кухне? Холодный свекольник, вареники с вишней, клюквенный морс?