Скала

— Великий, возьми с собой мою внучку, она будет тебе хорошей женой.

— Она слишком молода для меня.

— Ничего, женщины быстро растут, она подождет, все равно ей здесь жизни не будет. Ведь она была одержима демоном, поэтому замуж ее наши воины не возьмут, а отдавать служанкой в чью-то юрту сам не хочу.

— Эх, умеешь ты уговаривать старик, возьму, только если не захочет за меня замуж, подберу ей воина из своих. Как хоть ее зовут, и почему она молчит.

— Зовут Дьелене, а молчит из почтения, да и вообще она и так не общительная была у меня, а теперь совсем замолчала.

Я посмотрел на смотрящую в землю, красную как помидор девчонку и спросил

— А ты хочешь уплыть со мной Дьелене?

Внезапно девочка подняла глаза и ясно проговорила,

— Да очень хочу, забери меня отсюда, пожалуйста!

Я кивнул на Риоко и сказал

— Это моя старшая жена, слушайся ее во всем, когда она решит, что уже можно, то ты станешь моей пятой женой. Если захочешь.

Затем я быстро пошел по сходням на борт, надо валить отсюда, пока еще к чему-нибудь не припахали. Или не навялили кого-нибудь.

Глава 10

(Год 3255 от ОИ, Период Цветения, день 62)

Потянулись долгие будни нашего путешествия. Море мне не надоедало. Сколько я дней провел в море и не помню хоть одного одинакового. Море всегда разное, да простят меня сухопутные скептики. Матросы достали гитару. Еще одно детище нашего плотника. Я только объяснил ребятам концепцию, а уж остальное они сами. И форму доработали, и струны из жил намотали, и сами подбирали музыку. Есть оказывается и такие таланты. Высоцкого я не перепевал, не стал портить свою карму, она и так испорчена. Но одну песню я все-таки напел матросам. Сказал, что это наша родовая песня, передаваемая от самого первого главы рода. И сейчас над палубой раздавался неофициальный гимн наших, гринрокских ВМФ:

Был развеселый розовый восход,
И плыл корабль навстречу передрягам,
И юнга вышел в первый свой поход
Под флибустьерским черепастым флагом.

Накренившись к воде, парусами шурша,
Бриг двухмачтовый лег в развороте.
А у юнги от счастья качалась душа,
Как пеньковые ванты на гроте.

И душу нежную под грубой робой пряча,
Суровый шкипер дал ему совет:
"Будь джентльменом, если есть удача,
А без удачи — джентльменов нет!"…

Слова Владимира Семеныча, лихие и слегка мрачноватые, очень хорошо ложились на картину темного, бурного моря. И очень органично вплетались в шум ветра в парусах. Хриплые голоса, несколько вразнобой, но тем не менее достаточно правильно тянули:

…И плавал бриг туда, куда хотел,
Встречался — с кем судьба его сводила,
Ломая кости веслам каравелл,
Когда до абордажа доходило.

Был однажды богатой добычи дележ —
И пираты бесились и выли…
Юнга вдруг побледнел и схватился за нож, —
Потому что его обделили.

Стояла девушка, не прячась и не плача,
И юнга вспомнил шкиперский завет:
Мы — джентльмены, если есть удача,
А нет удачи — джентльменов нет!..

Кстати, про девушку, вот она стоит у борта и смотрит на воду. Не такая уж и скромница она оказалось. Просто в племени на нее косились за озорной и независимый характер. Да и происхождение подкачало. Нет, так-то женщины племени частенько ложились под заезжих гостей, ну, когда эти гости были. Кровь обновлять надо. Но это когда добровольно, а тут один разбойничьих отрядов из Империи однажды добрался до кочевья, где жила дочь шамана с мужем. Мужа естественно убили, а над женщиной поглумились. Так и появилась на свет Дьелене. И жила она, оберегаемая от явных гонений, только авторитетом шаман. Но он тоже не может за всем уследить. Поэтому стать женой сильного колдуна, для неё было очень хорошим выходом. По крайней мере, тут она была на равных. Со мной она еще робела, но чувствуется, что это ненадолго. Да и с Риоко они спелись. Та воспринимала ее как младшую сестренку, или дочку, о которой надо заботиться и охранять. Матросам я на всякий случай понизил либидо. Они нормально это восприняли, решив, что это усталость, после "отдыха" на берегу.