Скачка тринадцати

В то время, как Болингброки доедали десерт и обдумывали поездку, заехал их старый семейный адвокат (он, собственно, заранее договорился об этом визите, но они про него забыли), чтобы заверить их подписи на какой-то сложной доверенности, связанной с завещанием.

Оливер вышел встретить адвоката и провел его на кухню. Адвокат, как и Оливер, был человек интеллигентный и с первого взгляда оценил внутреннее достоинство, таящееся под простоватой деревенской внешностью Моны.

Мона сразу спросила со своим тягучим валлийским выговором: «Может, мне лучше выйти?» Адвокат любезно попросил ее остаться. Сказал, что ему нужен свидетель, чтобы заверить подписи. Мона убрала со стола и расписалась в указанном месте.

– Ну а теперь, миссис Уоткинс, – как бы между прочим заметил адвокат, – быть может, вы тоже хотите распорядиться своим имуществом?

– Это как? – не поняла Мона.

– Вы написали завещание? – спросил адвокат. – Если нет, можно составить его сейчас.

– Да, в самом деле, – вмешался Оливер. Ему хотелось вознаградить Мону и при этом не оскорбить ее. – Без завещания никак нельзя.

– Да я уж однажды говорила об этом со своими, – сказала Мона. – Перегрин хочет, чтобы я все оставила Джоанн.

Адвокат с улыбкой вытащил из своего набитого «дипломата» готовый бланк завещания и написал на нем под диктовку Моны ее полное имя и адрес.

Потом спросил, кому она хочет оставить личное имущество.

– Личное имущество? – переспросила Мона.

– Ну да, всякие мелкие вещи.

– А-а, навроде велосипеда! – кивнула Мона. – Ну…

Она призадумалась.

– Ну, велосипед-то мой Джоанн не надобен. Попрошу-ка я Касси или Оливера отдать мой старый велосипед кому-нибудь, кому он сгодится. Э, а что, если мне попросту попросить их обойтись с моим старьем, как они сочтут нужным?

Адвокат вписал в завещание в графе «душеприказчик» «Кассиди Ловлас Уорд». Потом, когда Мона отправилась домой, адвокат с Оливером проводили ее до ближайшего паба, попросили двух незнакомых людей засвидетельствовать ее подпись и выставили им в благодарность по кружке пива.

Кассиди полагала, что распорядиться «старьем» Моны – это наименьшее, что она может сделать для пожилой женщины. Но Кассиди от души надеялась, что ей не придется этим заниматься. Оливер вернулся из паба улыбающийся, и они с Кассиди отправились в постель в самом радужном настроении.

Пришло время, когда Кассиди отправилась в свое длительное турне по Америке. Оливер, оставшись один, выиграл тем не менее Европейский конный Гран-При и был избран Спортсменом Года. Мона, ездившая с Оливером, чтобы присматривать за лошадьми, была на вершине счастья.

Когда миновал первый месяц турне Кассиди, Оливер заботливо вселил Мону в квартирку при конюшне и нанял конюха – еще более старого, чем Мона, – который должен был каждый день приезжать – на своем велосипеде – помогать работать лошадей. Мона спокойно отправила Оливера к Кассиди и принялась терзаться искушением. Искушений было немало: холодильник, набитый продуктами, цветной телевизор, отсутствие необходимости кидать монетки в счетчик каждый раз, как надо сварить обед или включить отопление… Мона, живя в своем коттеджике, аккуратно оплачивала все счета и даже ухитрялась понемногу откладывать на черный день. Она всю жизнь довольствовалась малым.

После завершения триумфального турне Оливер с Кассиди ненадолго остались в Америке, отдохнуть перед возвращением домой. Однажды в разговоре Оливер сказал Кассиди, что надо бы повысить Моне жалованье.

– Мы и так уже платим ей по максимуму, – заметила Кассиди.

– Но она ведь заслуживает большего! – возразил Оливер.

– Ну ладно… – зевнула Кассиди. – И еще тебе нужна новая лошадь. Ты ведь вроде говорил, что серый стареет?

А тем временем Мона на другом конце света чистила отяжелевшего серого хитреца и с грустью думала, что скоро Оливер его продаст. Старичку стукнуло пятнадцать, и он утратил былую резвость.

Моне было нехорошо. Ее лихорадило. Но она не обращала на это внимания. Как и все здоровые люди, она не замечала, что заболевает.

На следующее утро, взглянув на ее горящее лицо, старый конюх сказал, что с лошадьми управится сам, а ей хорошо бы взять велосипед и съездить к доктору. Мона чувствовала себя достаточно плохо, чтобы послушаться. У доктора она с облегчением узнала, что у нее всего-навсего грипп.

– Сейчас многие болеют, – сказал измотанный доктор. – Ложитесь в постель, пейте много жидкости, и скоро вам станет лучше. Грипп – это вирусная инфекция. Лекарств от него нет – антибиотики на вирус не действуют. Принимайте аспирин. Держите ноги в тепле. И побольше пейте. Если начнется сильный кашель, обратитесь ко мне. Вы, миссис Уоткинс, очень здоровая женщина. Соблюдайте постельный режим, пейте побольше воды, и все будет в порядке.

Мона кое-как доехала обратно до Болингброков и сообщила диагноз своему помощнику.

– Иди в постель, – сказал конюх. – Лошадьми я сам займусь.