«Сивый мерин»

И опять двойной смысл фразы удушьем подступил к горлу только сейчас. Тогда, три года тому, подумалось: «Ну не хочет человек светиться, имеет право, почему нет?»

Нависшее над Кораблёвым лицо Сомова расплылось бесцветным пятном, звук, напротив, возник так же неожиданно, как и исчез…

— Слышите меня? Слышите? Я по глазам вижу, что слышите. Но важно, чтобы вы ещё и поняли: благотворительность — психология нищих, а я человек не бедный. Ваш предшественник ровно за четверть этой суммы развеян по ветру в верховьях Енисея. По его же собственному завещанию сожжён в морге и развеян. За четверть! Я попросил своих мальчиков освободить вас от каких бы то ни было иллюзий на сей счёт: выход из дела исключён, а упорство только подтвердит закон превращения материи из одной формы в другую, в вашем случае — в корм для рыб. Но вы, сдаётся, не утрудили себя заботой поверить в серьёзность предупреждения. Жаль. И если вы теперь плотью на диване, а не пеплом по дороге на Север, а я, вопреки своему правилу дважды не встречаться, всё-таки здесь, у вас в ногах, то это только благодаря моему ничем, правда, пока не подкреплённому подозрению, что на этот безрассудный шаг вы, благоразумный человек, решились не сами. Если так — не всё потеряно. Не разочаровывайте меня — интуиция мой конёк со школьной скамьи, ей я обязан преуспеванием в бизнесе — подтвердите эту робкую догадку, Дмитрий Степанович. Наше пребывание на этом свете столь мимолётно, что жалко дар Божий не использовать по максимуму. — Он замолчал ненадолго. — В реинкарнацию я не верю и вам не советую, да и что за радость взирать на происходящее глазами какой-нибудь инфузории или туфельки?..

Дима давно уже не понимал значения долетавших до него откуда-то издалека слов. Последнее, ударом грома заколотившее уши, было: «Четверть этой суммы пеплом по Енисею».

Ощущение сладостного безмыслия, покинувшее его в последние несколько минут, возвращалось, наполняя плоть невесомостью, воображение — ярким отсветом заходящего солнца, слух — незнакомой хрустальной музыкой. Это была справедливая плата за боль и унижения, которые свалились на него так неожиданно. В природе всегда: да воздастся радостью тому, кто обездолен.

И только четверть суммы в морге Енисея слабеющим магнитом ещё какое-то время соединяла его, Дмитрия Кораблёва, с грубой реальностью.

Скоро он перестал слышать, видеть и существовать.

_____

Всё случилось очень неожиданно.

Убийство произошло именно так, как об этом сообщают с экранов телевизоров: незаметно, буднично, без эмоций, между прогнозом погоды и рекламой средств против перхоти.

Сомов мог поклясться, что не почувствовал боли. Его усадили в неудобное, скрипучее кресло, погасили свет и на невесть откуда взявшемся экране началось цветное движение:

…мать, Эмилия Николаевна, рыдает, уткнувшись в подушку.

— Мама, мамочка, где папа?

— Спи, Витенька, спи, наш папа больше не вернётся, у него теперь другая женщина.

…разноцветные, выше человеческого роста гладиолусы, новенький, блестящий, пахнущий кожей портфель.

… — А твоя как фамилия, мальчик?

— Щукин Виктор.

— Кто твои родители, Виктор Щукин, кем работают?

— Мама врач.

— А папа?

— Папа работает с другой женщиной.

И неожиданный, дружный, пощёчиной с замахом, смех всего класса… В зеркале сплошным фиолетовым синяком лицо незнакомого полуслепого мальчика.

— Господи, Витенька, кто тебя так?

— Никто, я упал, мама.

…приторный мрак чердака, вязким тестом незнакомое жаркое тело, солёные губы и нетерпеливый девичий шепот: «Ну, что же ты, Витя, ну что же ты, ну, ты ведь этого хотел, ну что же ты, ну, Витя».

…скальпель, бескровно утонувший в мякоти трупа, надвигающийся белыми плитками пол, падающие стены и спокойный, убаюкивающий голос: «Ничего, не он первый, привыкнет, дайте ему нашатыря».

…в шубке из морского котика Нинка.

…Нинка серьёзная, грустная: «Я подумала, Витя, я согласна».

…Нинка весёлая.

…Нинка.

… — Что случилось, Нина?

— Ничего. Я изменила тебе, Витя. Я люблю другого.

…Дмитрий Кораблёв…

…незнакомое с плоским носом лицо.

…направленное на него жало глушителя и грязный ноготь на курке.

Экран внезапно тухнет, остаётся хриплое: «Убери! Он дохлый. Пушку светить жалко. Я так». «Пальнуть велел!» «Убери, б…дь, сказал. Смотри, как надо».

Чей-то металлический обхват разделил тело на две неравные части: туловище, вдруг волшебно переставшее утруждать его, Виктора, своей тяжестью, и собственно голову, в этот момент как никогда отчётливо сознающую уморительную незначительность недавно ещё казавшихся неразрешимыми проблем.

Утрачивая свет, Сомов успел пробежать глазами маленькую заметку в разделе «В номер. Срочно».

ВЧЕРА ОКОЛО ШЕСТИ ЧАСОВ УТРА В ОДНОМ ИЗ СПАЛЬНЫХ РАЙОНОВ МОСКВЫ БЫЛ УБИТ 37-ЛЕТНИЙ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ. ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ ЗАДЕРЖАТЬ ПРЕСТУПНИКА НЕ УДАЛОСЬ. ВОЗБУЖДЕНО УГОЛОВНОЕ ДЕЛО. ВЕДЁТСЯ СЛЕДСТВИЕ.

Он знал, что это случится.