Сивилла

Сивилла, с раннего детства не терпевшая даже мимолетных физических контактов, теперь испытала пронзительное чувство восторга. Поначалу она даже не осознала, что Денни больше нет рядом с ней. Затем это осознание пришло, она впала в панику и поспешно стала высматривать Денни. Вот он — его светлые волосы, хрупкая фигурка — идущий, удаляющийся.

Повернув с Вайн-стрит на Мэйн-стрит, он исчез из виду. Сивилла бессильно опустилась на ступеньки. Спасение, воплощавшееся в образе Денни, стало недоступно. Город опустел. Все, что осталось, — это безграничное одиночество.

И еще оставалось непонятное время, которое, как невидимое мыло в неощутимой воде, ускользнуло от нее.

«Небо синее», — подумала Вики, вставая со ступенек парадного крыльца и вступая во время, из которого только что ускользнула Сивилла.

Вики прошлась вокруг белого дома с черными ставнями, размышляя о том, как приятно владеть телом, которое впервые целиком принадлежит ей одной. Наконец-то она может этими глазами отчетливо видеть весь окружающий мир, это синее небо, ясное и чистое.

Добравшись до заднего крыльца, Вики решила войти в дом именно этим путем.

— Это ты, Пегги? — окликнула ее Хэтти из кухонного окна.

«Нет, — подумала Вики, — это не Пегги и не Сивилла, это персона, с которой вы не знакомы. На самом деле я не ваша дочь. Но я явилась сюда, чтобы занять место Сивиллы, и, хотя вы будете считать меня своей дочерью, вы поймете, что я вас не боюсь. Я знаю, как с вами управиться».

— Тот парень ушел? — спросила Хэтти, когда Вики вошла в кухню.

— Да, — ответила Вики.

— Не дело это — сидеть там на холоде. Подхватишь пневмонию. Ты же знаешь, что у тебя слабое здоровье.

— Я привыкла к нашим среднезападным зимам, и в сравнении с ними эта осенняя погода — просто детская игра, — ответила Вики.

— Не насмехайся надо мной, — предупредила Хэтти.

— Я всего лишь констатирую факт, — возразила Вики.

— Ладно, — сказала Хэтти, меняя тему разговора. — Я жду посылку из Элдервилля. Сходи-ка за ней на почту.

Вики вышла.

«Странно, что это случилось осенью. Время начала — это весна», — думала она, прислушиваясь к шороху сухих листьев, пока шла от заднего крыльца по дорожке, ведущей на Мэйн-стрит.

Осень вокруг — и весна внутри, весна, которая пришла после долгой утомительной зимы, длившейся более восьми лет тайного обитания в уголке бытия. Подавленная, тихая, безымянная, она существовала с осени 1926 года до этого октябрьского дня 1934 года — с того времени, как Сивилле исполнилось три с половиной года, до того времени, как ей перевалило за одиннадцать. Пассивная — да; бессильная — нет. В течение всего этого периода Вики, оставаясь безымянной, проявляла невидимую активность, различными способами оказывая внутреннее давление на Сивиллу и другие «я».

То, что она всплыла из скрытого уголка бытия на поверхность жизни, было мгновенным решением, которое она приняла, когда Денни Мартин пропал из виду. Однако в тот момент невозможен был никакой иной образ действий, поскольку Вики понимала: время подспудных влияний прошло и настало время для активного вмешательства. Она понимала, что для эффективности действий ей придется забрать у Сивиллы власть над этим телом, потому что Сивилла была явно слишком травмирована расставанием. Итак, окрестив себя именем, которым Сивилла в своих фантазиях, в своем выдуманном детском мире назвала девочку умную и бесстрашную, — именем Виктория Антуанетта Шарло, — это «я», до сих пор скрывавшееся, вышло на сцену.

Как здорово, думала Вики, идя по Мэйн-стрит, ощущать эти резкие безжалостные порывы ветра и контролировать тело, которое способно на такие ощущения. Хотя она была новичком в деле владения телом, которое шло по улице, на самой этой улице она чувствовала себя старожилом. Все это она уже много раз видела.

Вики знала обо всем, что происходило в жизни Сивиллы Изабел Дорсетт, независимо от того, знала об этом сама Сивилла или нет. Как ни парадоксально, но если для Сивиллы, жившей в этом мире, время было прерывистым, то для Вики, спрятанной в дальнем уголке бытия, оно оставалось непрерывным. Время, которое было капризным и часто исчезало для Сивиллы, для Вики оставалось постоянным. Вики, которая помнила все, служила тропинкой памяти в расчлененном внутреннем мире Сивиллы Дорсетт.

Эта крепкая память в сочетании с тем фактом, что, появившись на сцене, Вики объединила в себе все фантазии, сотворенные Сивиллой, и стала источником силы Вики. Виктория из фантазий, как и новая Вики, альтернативное «я», была уверена в себе, ничего не боялась, была устойчива к влияниям взаимоотношений, которые расстраивали Сивиллу.

Вики насмешливо подумала о людях, которые, увидев стройную фигурку Сивиллы Дорсетт, ожидают, что она будет без конца переходить дорогу туда-сюда, чтобы избежать встречи с ними. Так вот, этого они больше не увидят, думала Вики, входя в помещение почтового отделения.