Сивилла

— Нет ли там еще кого-нибудь? — спросила доктор, припомнив первую стадию анализа.

— С какой стати? — В голосе Вики чувствовалось, как она пожимает плечами. — Мы, правда, не ожидали появления этой блондинки, но, как она вам и сказала, она находилась рядом в течение девятнадцати лет, хотя и пассивно. Да разве могла она быть активной, если Сивилла, неся на себе все бремя детства, не становилась взрослой ни в чем, кроме чисто физических и физиологических черт? — Вики помолчала, а потом добавила: — Для Сивиллы было сложно стать нормальным взрослым человеком. Она тащила за собой огромный груз детского прошлого. Теперь, когда Сивилла избавилась от детских травм, следовало ожидать появления этого потерянного взрослого «я», возвращающегося в поисках взрослых удовольствий.

Еще не успели отзвучать слова Вики, как вновь раздался живой и в то же время высокопарный голос блондинки:

— Я держалась на заднем плане до тех пор, пока Сивилла не влюбилась. Когда я осознала, что с Рамоном ничего не получится, я выступила вперед, чтобы защитить взрослую Сивиллу от большого горя. Видите ли, рядом с Рамоном она была взрослой.

— Если Сивилла все еще желает чувствовать себя взрослой в любви, то ничто не может ей помешать, — сказала доктор. — Люди влюбляются независимо от возраста. В сорок два года она может вести себя как восемнадцатилетняя блондинка. Сивилла может интегрировать вас.

— Она это и делает, — ответила блондинка. — Я не представляю угрозы окончательному исцелению. Скорее, я заставлю колеса этого процесса вращаться быстрее.

— Вы слышите, Сивилла? — спросила доктор Уилбур.

— Слышу, — отозвалась Сивилла. — И знаю, что эта моя часть, не называющая своего имени, говорит правду.

Это желание, воплощенное в девушке из мечты, внесло новую молодость в непрожитую жизнь, в женственность, искалеченную опустошенностью и отсутствием последовательности событий.

Загадочный, пугающий и обновляющий эпизод с появлением блондинки оказался пиком болезни Сивиллы. После этого события наступили дни, когда она попросту сидела и впитывала эмоции, оценки, знания и переживания, которыми с начала июня этого года добровольно делились с ней другие «я». И пока она по-новому оценивала свое формирующееся «я», внутри ее происходила генеральная реорганизация личности. Прошлое сливалось с настоящим; личности каждого из альтернативных «я» сливались друг с другом. Возвращалось прошлое, а вместе с ним — исходное ди тя по имени Сивилла. Дитя, которое не существовало в виде единого целого с трех с половиной лет. Не все одновременно выходило на сознательный уровень. Но то, что выходило, было нормальными воспоминаниями и новым ощущением времени. Через тридцать девять лет часы наконец-то перестали быть непостижимыми.

Спустя неделю после кризиса 7 июня Сивилла оживленно обсуждала с доктором Уилбур свои планы — заняться трудотерапией. Планы эти включали отъезд из Нью-Йорка.

— Старые страхи, похоже, ушли, — заметила доктор Уилбур. — Вы чудесно выглядите.

— Да, все хорошо, доктор, — улыбаясь, ответила Сивилла. — Я и думать забыла о своем последнем приступе. Но я прекрасно знаю обо всем, что происходило во время него. Это совсем не то же самое, что было в прошлом. — Потом она добавила: — Вы хотите знать про блондинку? Понимаете, я чувствую, что она со мной. Я уверена, что никогда больше не диссоциируюсь.

— Раньше вы этого не говорили, — сказала доктор, — хотя никто из «других» не появлялся уже довольно давно.

— Не говорила, потому что раньше не была в этом уверена.

— Можно выяснить, все ли воспоминания других «я» стали вашими, — предложила доктор. — Давайте попробуем.

В течение нескольких последующих сеансов гипноза доктор Уилбур сравнивала воспоминания Сивиллы и тех «я», которых все еще можно было идентифицировать.

Ни у одного из этих «я» не нашлось ни единого воспоминания, которое не принадлежало бы одновременно и Сивилле.

Более того, совершенно изменилось отношение Сивиллы к другим «я»: от первичного отрицания — через враждебность — к принятию и даже любви. Научившись любить эти части себя, она в результате превратила презрение к себе в любовь к себе. Это превращение стало еще одним важным шагом на пути к интеграции и восстановлению.

Через три недели после кризиса 7 июня доктор Уилбур загипнотизировала Сивиллу и вызвала Вики Антуанетту.

— Как дела, Вики? — спросила доктор. — Как идет прогресс у вас в глубинах?

— Вы знаете, что теперь я являюсь частью Сивиллы, — ответила Вики. — Она всегда хотела быть похожей на меня. Теперь мы стали единым целым. Раньше я говорила: «То-то или то-то случилось еще до меня». Теперь я говорю: «Это случилось уже после меня». Понимаете, я больше не свободна.

Это был последний раз, когда доктор Корнелия Б. Уилбур беседовала с Викторией Антуанеттой Шарло.

Второго сентября 1965 года доктор Уилбур записала в дневнике анализа случая Дорсетт: «Все личности слились в одну».