Сюжет с вариантами

Жил в некоем лесу один зайчишка,   
  Совсем еще мальчишка,
          Шалунишка
       По кличке Гришка.
     Однажды как-то днем,
    Часов примерно в пять,
Зайчишка Гришка вышел погулять.
А тут, как на беду, из леса выбегает
Охотник Митрофан (по кличке Селифан)
    И прямо в серого стреляет,
Хотя, по счастью, он в него не попадает,
   Поскольку был разбойник Митрофан
         Смертельно пьян.
«Вот повезло, – дрожа, подумал Гришка, –
       А то бы бац – и крышка!..»
  В сей миг из-за ближайшего моста,
       Где зелень так густа,
           Из-за куста
(А попросту сказать – со своего поста)
  Под тихий шум дерев и гомон птичий
 Выходит – кто б вы думали?-лесничий,
   Известный всей округе великан
          По имени Степан.
 Лесничий тот из малых был толковых.
  Наш Митрофан белее стал, чем мел.
И так как права на отстрел он не имел,
  Степан его хотел на пять целковых
           Оштрафовать…
          Но не оштрафовал,
   А чуть ли даже не расцеловал,
     Любезно папиросой угостил
       И с богом отпустил…
Суть в том, что был Степан совсем не тот,
             который…
   К тому же сей негодник Митрофан
 Не первый уже год заведовал конторой
   Строительной артели «Целлофан»,
    За что его и звали Селифан.

        Мораль сей басни –
      Не кивай на Селифана,
Коль сам ты слаб по части целлофана!

Элегия на смерть Джона О'Грэя, достопочтенного зайца, эсквайра (Самуил Маршак)

Меж речкой Твид и речкой Спей
Где вереск и все прочее,
Жил бедный заяц Джон О'Грэй,
Отец семьи и прочее.

Хоть был лишен
Наш бедный Джон
Чинов, наград и прочее,
Зато был шерсти не лишен,
Хвоста, ушей и прочее.

Однажды, три-четыре-пять,
Позавтракав и прочее,
Он в рощу вышел погулять
И, так сказать, все прочее.

Он был не в бархат разодет,
Как тот бездельник Билли –
Берет с пером и старый плед
Его одеждой были.

При всем при том,
При всем при том
С бездумною отвагой
Махал он весело хвостом,
Как пикой или шпагой.

Но у развилки трех дорог,
Где ельник и все прочее,
Его охотник подстерег
И застрелил и прочее.

Он взял себе берет и плед,
А пух и прах О'Грэя
Трактирщику за шесть монет
Он продал не жалея.

А тот из Джоновых костей
Сварил бульон и прочее
И этим потчевал гостей
Под крепкий эль и прочее.

Но все, кто ели тот обед,
И все, кто Джона ели,
Не о трактирщике, нет-нет,
Не об охотнике, о нет –
О Джоне песню пели.

Вот так под старых кружек звон,
И шутки, и все прочее
Был воскрешен наш добрый Джон,
Отец семьи и прочее.

И с той поры уж сколько лет,
Как бы воскресший из котлет,
Из супа и все прочее,
Он на земле живет опять
И раз-два-три-четыре-пять
Выходит в рощу погулять
И, так сказать, все прочее.

Маленький Гулливер (Михаил Львов)