Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи

«Еще в отрочестве Лю Яо злоупотреблял вином, а в последние годы эта страсть еще усилилась. Когда подошел Ши Лэ, а Лю Яо готовился к сражению, он выпил несколько доу вина (доу равнялось 2 литрам. — Авт.). Лю Яо обычно ездил на рыжем коне, который вдруг без всякой причины захромал и не мог поднять головы; Лю пересел на маленького коня. Перед выездом Лю Яо снова выпил более одного доу вина. Когда Лю Яо подъехал к воротам Сиянмэнь, он взмахнул рукой, подавая войскам знак, чтобы они вышли на ровное место. Этим воспользовался военачальник Ши Лэ, Ши Кань, и войска Лю Яо обратились в бегство. Бежал и пьяный Лю Яо, но его лошадь провалилась в заваленную камнями канаву, он упал на лед, получил более десяти ран, из которых три сквозные, и был схвачен Ши Канем, который доставил его к Ши Лэ»^{364}.

Вскоре Лю Яо был убит своим соперником, и в 329 году территории обоих государств объединились под властью основанной Ши Лэ династии Поздняя Чжао.

* * *

Ши Лэ^{365}, пятый по счету сюннуский император, был уроженцем местности Цзе в провинции Шаньси. Некоторые исследователи выделяют цзесцев в отдельный кочевой народ, не имеющий прямого отношения к сюнну. Но существуют достаточно убедительные свидетельства того, что, как пишет В.С.Таскин, «цзесцы составляли одно из сюннуских кочевий»^{366}. Так или иначе, по словам Фан Сюаньлина, предки Ши Лэ «вели происхождение от отдельного сюннуского кочевья», в котором его дед и отец «были мелкими вождями». А сам Ши Лэ унаследовал свою империю от императоров-сюнну, поэтому, хотя Позднее Чжао и считают «цзеским» государством, ему и его правителю во всяком случае стоит уделить некоторое внимание в этой книге.

У Ши Лэ была весьма пестрая для кочевника биография. В подростковом возрасте он «занимался в Лояне торговлей вразнос», когда же он достиг поры возмужания, его отец «приказывал Ши Лэ заменять его в делах, связанных с надзором и управлением кочевьем». Впрочем, не вполне понятно, о каком кочевье могла идти речь, поскольку по крайней мере сам Ши Лэ жил оседло: Фан Сюаньлин описывает дом и сад, где прошла юность будущего императора. И работа его в те годы была странной для кочевника и тем более для сына вождя — он обрабатывал чужие поля. Потом в его местности начался голод, и Ши Лэ решил зарабатывать себе на жизнь, заманивая соотечественников в более благополучные земли и продавая их в рабство. Он нашел напарника для этого занятия, но не успел наладить дело, как сам был продан в рабство (напомним, что в те годы Янь Цуй, имевший звание «военачальника, проявившего величие», убедил правителя области Бинчжоу «ловить хусцев в землях к востоку от гор и продавать их для покрытия военных расходов»).

Вскоре Ши Лэ бежал от своих хозяев «и создал шайку грабителей». Он подружился со смотрителем императорских пастбищ Цзи Саном и брал у него напрокат лошадей для своих товарищей. «Неожиданно, подобно рыжим скакунам и прекрасным жеребцам в заповеднике, появляясь и исчезая в восточных землях, они верхом на лошадях, взятых на императорских пастбищах, захватывали в далеких землях шелка и драгоценности…» Потом Цзи Сан решил, что заниматься грабежами интереснее, чем пасти чужих лошадей, присоединился к Ши Лэ и возглавил его шайку, придав ей некоторую политическую окраску: он был сторонником мятежного принца СымаИна. Некоторое время разбойники сражались на стороне войск принца, потом создали свой лагерь и стали «грабить округа и уезды».

Постепенно шайка превратилась в армию. Цзи Сан объявил себя «великим военачальником», а Ши Лэ получил звание «военачальника — истребителя презренных врагов». Поскольку армия эта занималась грабежами на территории империи Цзинь, ей пришлось сражаться с императорскими войсками, и в конце концов она была разбита. Цзи Сана казнили, а Ши Лэ с уцелевшими сторонниками бежал к Лю Юаньхаю, который уже был великим шаньюем сюнну. После создания династии Северная Хань, Ши Лэ стал одним из высших сановников и главных военачальников сначала Лю Юаньхая, а потом и Лю Цуна.

Когда на трон Северной Хань взошел Лю Яо, он почтил Ши Лэ самыми высокими должностями и титулами, но тем не менее между старыми соратниками немедленно началось противостояние, которое закончилось прямым конфликтом, вылившимся в десятилетнюю войну. Ши Лэ заявил: «Я сам добуду для себя титулы Чжао-ван и Чжао-ди. Разве титулы — высокий или низкий — зависят от Лю Яо?»