Сити, деньги и перо

Признаться честно, открывал я дверь не дыша, тщательно прислушиваясь и опасаясь очередного сюрприза от семейства Еремеевых. И это не подземелье где-то в провинции, здесь и небоскрёб у нас над головой сложиться может. Никогда не был силен в строительстве, но из курса тактики действий диверсионно-разведывательных групп прекрасно помнил скромные потребности для уничтожения достаточно внушительных сооружений.

Если кому-то интересно, то можете поинтересоваться в интернете роликами, как взрывают здания, предназначенные к сносу. Никто не сбрасывает на них ядрёные бомбы, это абсолютно бестолковая затея. А вот маленькие, буквально в один килограмм тротила «зарядики», размещённые в рёбрах жёсткости и других ключевых точках способны превратить самую мощную конструкцию в одну большую груду обломков.

Взрыва не прозвучало. За дверью нас ожидала широкая бетонная лестница, закручивающаяся винтом и исчезающая где-то далеко за массивной колонной. На стенах зажглись и начали наливаться голубым светом странные фигуры то ли птиц, то ли каких-то неведомых рептилий. Причём свет имел явно магическое происхождение, но что послужило причиной активации освещения, я не понимал. Просто-напросто открывшаяся дверь?

Мы переглянулись и молча начали спускаться. Пару минут слышался только шорох от наших шагов и громкое дыхание Эдика, а затем перед нами открылся небольшой зал, уставленный идолами.

Собрание фигур там, наверху, в офисе Еремеева, казалось сейчас каким-то мелким и жалким. Во-первых, перед нами открывалось зрелище неисчислимо большего количества самых разных скульптур, а во-вторых, они все были существенно крупнее и детальней.

А прямо напротив лестницы оказалась установлена целая композиция с уже знакомым мне сюжетом. Длиннобородый старик с посохом держал за ошейник крупного медведя. Зверь не выглядел агрессивным, но внушал уважение и опасение своей фактурой. На плече старика сидела крупная птица, скорей всего ворон. По крайней мере, я опознал именно его, хотя мои познания в птицеводстве были ещё хуже, чем в строительстве.

Взгляд старика был устремлён куда-то вверх, но почему-то казалось. что он всё слышит и внимательно следит за происходящим.

Но самое главное. Я явственно ощущал неведомую силу, идущую от всех стоящих перед нами скульптур. Я сделал ещё один шаг вперёд и ступил на землю перед идолами.

— Кхе-кхе, — раздалось у меня за спиной неуверенное покашливание.

Я обернулся и с удивлением увидел Эдика, который никак не мог ступить на землю. Что-то мешало моему другу идти вслед за мной. Эдика что-то могло остановить? Если бы я не наблюдал сейчас за этим своими глазами, то никогда бы не поверил таким рассказам.

Да, ведьмы из Белева предупреждали полковника, что его присутствие в городе нежелательно. но это не значит, что Эдуард Алексеевич не смог бы пройти внутрь, возникни у него такая потребность. Огнём или кровью, но я уверен, что мой друг в состоянии проложить себе путь в любое место на земле и под землёй, куда ему только нужно. Но сейчас он упёрся в невидимую стену и выглядел донельзя растерявшимся.

— Эдик, что происходит?

— Я не знаю, — ощупывал воздух перед собой полковник. — Что-то мешает мне и не даёт пройти внутрь.

— Извините, но в хранилище моей коллекции могут попасть только люди.

Я настолько не ожидал услышать чей-либо голос, что непроизвольно подпрыгнул на месте. Из-за медведя степенно выплывал призрак пожилого мужчины с умными глазами и насмешливым выражением лица.

— Эдуард Алексеевич, — продолжил говорить призрак. — Я всегда утверждал, что ваше любопытство не приведёт вас ни к чему хорошему. Но вы даже после моей смерти не оставляете попыток добраться до хранилища.

— Ваня, — воскликнул полковник. — Но как? Почему ты вернулся? Ведь ты умер и был похоронен по всем правилам!

— Я хранитель, Эдуард Алексеевич, — развёл руки в стороны призрак. — Наш род когда-то взял на себя священную миссию и никто до сих пор не освободил его от этой клятвы. Тот факт, что мой внук продался иноземцам за красивые бумажки, не снимает обязательств с фамилии. Он был моим единственным наследником по мужской линии, так что пока я не найду того, что сможет продолжить наше дело, мне не суждено обрести покой за Кромкой.

— Ты можешь передать коллекцию государству, — предложил полковник, оставивший попытки спуститься с лестницы и просто стоящий на последней ступеньке.

— Не могу, — отрицательно покачал головой Еремеев. — Государству это значит никому. Иван Четвёртый был умным человеком, именно поэтому он передал коллекцию не кому-то абстрактному, а моему предку, взяв с него клятву на крови, что тот сбережёт сокровище от чужих рук.

— Подождите, подождите, — не выдержал я. — Что значит передал? Иван Грозный тоже был Хранителем?