Системный дед

— А вы вообще человек, или дед мороз какой, сказочный? — Нервно засмеялась она. — Уж больно суровы, как в сказках, где добрый старик злодеев медленно до смерти замораживает и в лед превращает. Особенно глаза страшные, они у вас и так ярко голубые, а когда вы вот так говорите, как будто и вовсе неживые становятся. Так что нет, думаю, ваш опыт я пока не готова видеть, даже на нем. В целом, я даже передумала, черт с ним, пусть будет быстро.

— Значит не совсем зачерствела. — Довольно кивнул я и с помощью телекинеза захлестнул шею насильника веревкой, дергая так, чтобы позвонки тут же сломались. — Ладно, дело твое. Иди обыскивай, получишь увеличение инвентаря и опыт. А глаза, так это ты внука еще моего не видела. Они у всех в нашей семье голубые, но тот, когда злится, то они почти светятся, такие яркие становятся. Помню сосед пьяный собаку пнул при нем как-то раз, так в итоге обоссался, когда Серега на него пошел причинять добро и наносить справедливость. А ведь он его даже не тронул! Так, за шиворот схватил, да в глаза заглянул. Ну да ладно, дело прошлое.

Проведя время до вечера в опытах по уходу в тень и перемещениях в таком состоянии, выяснилось следующее: используя способность, Дана фактически пропадала из этого мира. Она все видела, слышала, но пребывала словно в форме духа, то есть становилась абсолютно бесплотной и невидимой, как, впрочем, и все ее вещи. Кроме всего прочего, на способность, как оказалось, влияет показатель ловкости. Чем, естественно, тут же воспользовалась одна наглая особа и буквально выплакала у меня шесть колец на ловкость. После чего, последние два часа, не переставая по делу и без дела, делать всевозможные кульбиты и замирать с винтовкой в эффектных позах, тренируя, как она говорила, супергеройское появление и приземление. Ну да чем бы дитя не тешилось, лишь бы крышей не поехала, и ладно.

— Так, выплюнь чипсы, вот тебе ответственное задание. — Начал я, когда мы, наконец, закончили с всевозможными испытаниями и нашли пустую и относительно целую квартиру, для того чтобы отдохнуть и поужинать. — Значит бери свою адскую машину, телефон которая, и пока еще есть интернет, давай посмотри, что там в городе происходит. Особенно меня интересуют, всевозможные сильные монстры, непонятные места и задания, ну и бомбоубежище, которое с женщинами. А я пока чего-нибудь пожрать соображу, от чего жопа не перестанет в штаны пролезать, как от этой твоей дряни химической.

— Ох, ладно. — Вздохнула Дана, откладывая пачку с чипсами. — Я тогда в ванну, буду совмещать полезное с полезным. Только как все будет готово, вы позовите, пожалуйста, а то от всех этих опытов стол готова грызть.

— Это не от опытов. — Усмехнулся я. — Это ты мысли дурные заедаешь. Ну ничего, кушай на здоровье. Ты у меня с завтра на каждый лишний килограмм будешь кросс в километр бегать, и для здоровья полезно, и тоже мысли лишние уберет.

— Мне тогда много не накладывать! — Донесся смешок из уже закрывающейся двери ванной комнаты. — Я вообще мало ем!

— Ну вот и славно. — Пробормотал я, глядя, как управляемые телекинезом ножи танцуют над столом, нарезая будущий ужин. — Так, глядишь, и вылечим мы тебе голову, коль уже смеяться начала.

Правда доготовить у меня так и не получилось. Не прошло и двадцати минут, как из ванны выскочила Дана с какими-то нереально выпученными от переполняющих эмоций глазами.

— Там… дед Илья, там это, срочно… — Из раза в раз не могла она договорить фразу из-за нехватки воздуха в легких.

— А ну успокоилась, пигалица! Досчитала от десяти до нуля и рассказала, не торопясь. — Скомандовал я, прекрасно видя, что в ванной все спокойно, видимо, она просто вычитала что-то в интернете. — Ничего же непонятно, что случилось и где случилось, ты мне так полгода рассказывать будешь.

— Так это… — Начала немного отдышавшаяся паникерша, постоянно ерзая на стуле и теребя в руках кружку с чаем, что я вручил ей для успокоения. — Там пишут, что какой-то мужик пришел в бомбоубежище, перебил солдат, которые его охраняли и объявил, что он теперь там главный.

— Да? — Обрадовался я, заканчивая готовку и раскладывая ужин по тарелкам. — Это хорошо, а то уже надоело ждать, пока туда кто-нибудь припрется. Значит, ночью уже можно будет и самим сходить туда, посмотреть, что к чему.

— Но… Но как же так? Там же женщины, дети! — Откинула она тарелку, которую я поставил перед ней. — Он же наших солдат убил, а мы только ночью? — Вы… вы старый, черствый хрыч!