Системный дед

— Вот! — Назидательно поднял я указательный палец вверх. — А он между тем за углом стоял и ждал, пока ты уедешь, чтобы в комнату твою попасть и золотишко стащить. Которое он приметил накануне. Но ты была так сосредоточена на двух вариантах, что все остальные просто не рассматривала. Так что, не надо нам сейчас сужать варианты, может я вообще все придумал и сижу тут, тешу свою паранойю. А на базе, ежели чего случится, то они сами тебя вызовут. Не затем же ты рацию таскаешь, чтобы пешком туда-сюда бегать.

— Ненавижу, когда вы правы. — Прошипела спустя пятнадцати минут Дана, когда зашипела рация, сообщая, что с нами хотят выйти на связь из бомбоубежища. — База, это Дана, прием.

— Да я и сам себя не особо люблю, по крайней мере, в такие моменты. — Вздохнул я, доставая еще кружечку чая и бутерброд. — Но что поделать, опыт есть опыт. Ну давай скажи мне, пока я перекусываю, кто там у нас Павлик Морозов. Если знаешь кто это, конечно. И уточни, нет ли вредительства.

— Предатель это. — Быстро ответила Дана, которая все больше и больше темнела лицом, слушая сообщение по рации. — Вас поняла, Синица. Оставайтесь на связи.

— Вот по рации вы научились общаться. Это, конечно, радует. — Вытер я внезапно вспотевшие руки. — Докладывай, да постарайся как можно подробнее. Чтобы даже самую малость не упустить.

— С базы ушла наша дорогая Галина Николаевна, как, впрочем, и несколько ее особо близких подруг. — Потирая нахмуренный лоб, начала рассказывать девушка. — Сказали, что уходят по вашему приказу. Все было относительно тихо и нормально, пока повара не пошли на склад. Там-то они и обнаружили, что все банки и упаковки с едой вскрыты, а отверстия измазаны какой-то желтой вонючей субстанцией. Так что теперь нам, как минимум, нечего есть. Может и еще что-то на базе не так, пока не смотрели. Хорошо хоть у нее доступа к резервуару с водой не было.

— Ну не совсем нечего. Ты уж не приукрашивай. — Улыбнулся я. — Пусть идут в помещение, где сломанные душевые. Я себе там каждый раз, когда вы что-нибудь из города приносили немного откладывал на ночной перекус. В общем, там у меня ящиков пятьдесят примерно, вразнобой всего подряд. Думаю, на ночь им хватит, а завтра начнем уже пополнять припасы. Да и один черт, нам уходить скоро, так что, в целом, ничего страшного и не произошло.

— Крутые у вас перекусы, Илья Владимирович. — Уважительно засмеялась Дана. — Я даже рядом со своей шоколадкой не стояла, с такими-то объёмами в пять десятков ящиков. Даже спрашивать не буду, сколько бы вы себе на полноценный обед отложили, если бы пришла к вам такая идея. Да еще и незаметно главное! Вот уж точно: в тихом омуте, черти консервы воруют и в душевую их складывают. Хорошо, я сейчас сообщу, а вы вытрете ладони, видать, где-то порезались. А то все в крови уже уделали.

— Это не порез… — Удивленно произнес я, рассматривая абсолютно целые ладони, из которых все сильнее и сильнее начинала сочиться ярко алая кровь, уже даже не капая, а изливаясь тонкой струйкой на пол.

Однако удивительнее всего было то, что кровь не собиралась в лужицу, а складывалась в буквы, написанные до боли знакомым детским подчерком. Недавно я уже видел такой в деревне на столике рядом с болтающейся на веревке Леной.

Здравствуйте, Дед Мороз!!!

У меня все хорошо. Погода теплая. Я знаю, что вы умерли, я слышала, как об этом говорили взрослые, но я верю, что вы воскресните и поможете мне. К нам недавно пришло много плохих дядь. Они постоянно всех били и спрашивали о вас. Больше всех били меня и маму. Она с тех пор, когда ее обидели в деревне, не разговаривает, а они не верили и били нас снова и снова. Они говорили, что вы не могли просто так нам помогать, и мы точно должны что-то знать про вас и продолжали бить.

Пару дней назад за нас заступился большой дядя полицейский. Они очень долго били его, а потом отвезли в лес и больше его никто не видел. Мой друг Сашка, водитель нашего автобуса, говорил, что дядя заболел и отдыхает.