Так в итоге и вышло. Он договорился со своим отрядом, что те тоже отправятся вместе с ним. С трудом залатав его покореженную энергетику, я была вынуждена ждать.
В итоге он сдержал слово. Ко мне привели испуганную, избитую, психологически травмированную, но тем не менее живую Вилму. Тогда моё мнение о нём и начало меняться.
В итоге, к моменту когда они вчера ушли в поход на территорию козлоногих, Руслан уже не казался мне монстром. Узнав его получше, я увидела, что это был, по сути, далеко не злой человек. Просто такое поведение было его ответом изменившемуся миру, не прощавшему слабость.
За время, проведённое в Мирном, он стал значительно терпимее к людям. И вчера, в минуту его слабости, когда он отбросил часть своей брони, он предстал мне совсем в ином свете. Передо мной был молодой мужчина, повидавший слишком многое за короткий срок и уставший от постоянного напряжения, но тем не менее сильный духом и готовый защищать то и тех, что ему дорого, любой ценой и любыми способами. И я, невольно, потянулась к нему.
Но вместе с тем я понимаю, что он, к сожалению, никогда не сможет отказаться от пути войны. В нём есть что-то, что постоянно толкает его вперёд, к новым горизонтам, к новым врагам и друзьям, в самую гущу событий. И я не смогу его удержать здесь, со мной.
И теперь я не знаю, как со всем этим быть. Попытаюсь быть навязчивее — лишь оттолкну его. Да и я считала это унизительным для себя, вешаться ему на шею, как какая-то курица, вцепившаяся в член. Но и так легко выкинуть его из головы тоже не выйдет. В моей жизни было всего несколько мужчин, и с момента Апокалипсиса он стал первым. И мне не хотелось от него отказаться.
Так и не придя ни к какому выводу, я ещё немного побродила, пока прибежавшая Настя не сообщила, что требуется моя помощь.
***
Карина.
После слов Руса о войне мы ещё некоторое время сидели молча. Первым заговорил Витя:
— Он явно преувеличивает. И откуда столько пафоса? Война нас всех настигнет, тоже мне! — недовольно заявил он. — Ничего этого бы не было, если бы он не потянул нас с собой из Гранда. Разве нам плохо жилось? Только всё устаканилось в анклаве, как он решил уйти! И ради того, что бы ему энергетику подшаманили, мы подписались под вот это вот всё. В общем, ушёл — и хрен с ним.
— Вот ты как заговорил, сученыш!? — рассерженно прошипела Света. — Что ж об этом не сказал, когда договаривались о рейде с игроками? Какого хуя так радовался, когда тебе самому сделали это улучшение? А теперь, как что-то пошло не так, нашёл на кого всех собак повесить?! Да ты…
— Сядь и заткнись! — рыкнула я на вскочившую женщину. — Ты вообще, приблуда левая, сама нас сюда затащила! Не охуела ли, голос тут повышать?! Хер ли с ним тогда не пошла, если не согласна с нашим мнением?
Я понимала, что слишком резко отреагировала на слова Светы. Но задевать Витю я никому позволять не намерена.
— Она права, Карина, — неожиданно поддержал девушку Денис, с неприязнью глядя на Витю. — Если ты считаешь виноватым во всём Руса, почему не сказал ему это в лицо? — обратился он к нему. — Хер ли ты нас сейчас лечишь?
Он глядел на Витю с каким-то гадливым любопытством, словно человек, обнаруживший целую кучу дерьма в музее на выставке. Меня начало бесить, что разговор сворачивает куда-то не туда, но Денис — не Света, его одной фразой не заткнешь, он в отряде с самого начала.
— Ну ты-то, конечно, всем доволен, — едко ответил Витя. — Ты же с этой Вилмой ебёшься, на ребят тебе похуй!
— Народ, хватит… — начала я, желая увести разговор от скользкой темы, но Денис, всё с тем же видом, спокойно ответил Вите, не обращая внимания на мою попытку:
— Ебут тебя, а мы любовью занимаемся, это во-первых. Я шёл одним из последних, прикрывая отряд, когда Карина выдохлась. А ты, малолетнее ссыкло, летел впереди всех. Это во-вторых. Знаешь, почему ты Руслану ничего не смог сказать? — спросил он. И тут же, не делая паузы, сам же и ответил. — Да именно потому, что зассал. Потому что знаешь, что если навыебываешься, командир тебя по земле, как кусок говна, которым ты и являешься, размажет. И за юбкой Карины от него не спрятаться, его она не заткнет и не остановит. И ты, — повернулся он ко мне. — Раз этот щенок спит в твоей кровати, займись его воспитанием. Я не собираюсь терпеть его высеры. Ещё раз что-то вякнет — ебло ему раскрошу.
— А ты не много на себя берёшь, Дениска? — зашипела я. — Язык тебе, что ли, укоротить? Я ведь могу, ты же знаешь.
— Хватит, народ, — подала голос молчавшая до того Даша. — Какая разница, кто и насколько виноват? Важнее решить, что мы будем делать дальше. Какие идеи?