Система (сборник)

Зачинщиков отправили служить на флот матросами, а адмирала Тимченко вскоре сменил другой адмирал.

Мы его назвали Барином. Он был седой, сгорбленный, внимательный и вредный. Пройдешь мимо, обязательно остановит и сделает замечание.

Как-то он столкнулся в коридорах учебного корпуса с двумя курсантами, те от него сразу же пустились наутек, а он бросился за ними – все это молча, ни звука.

Добежали до туалета на втором этаже, курсанты шмыгнули в туалет, а Барин уже не спеша – куда они денутся – вошел и никого не нашел.

Он в каждой дучке проверил – испарились.

Курсанты вылезли тогда через форточку и спустились по водосточной трубе.

И зачем он за ними бежал, от старости задыхаясь, никто не ведает.

Так что Барин был не чета Тимченко – тот благороден, но благородные со временем все куда-то деваются.

Ленинская фабрика еще долго помнила ту бойню. Года два курсанты ходили там в любое время суток. При их появлении люди исчезали с улиц.

Между собой дрались редко. Рассказывали, что когда-то штурмана дрались с химиками, но я застал только парочку потасовок.

В обеих участвовал я. В первой на танцах третьекурсники-химики подрались со штурманами, а я – уже на пятом курсе – стоял дежурным по клубу и бросился их разнимать.

На меня тогда напали сзади. Оттолкнули – я упал, и сказали, когда я поднялся с земли: «Не лезь». Пока я соображал, как бы получше нападающего трахнуть, все пропали. Потом пятикурсники штурмана нашли, напавшего на меня, подвели ко мне, и он извинился, но все это потом, а в драке ничего не видно: со всех сторон летят кулаки.

Второй раз у моих первокурсников пьяные пятикурсники отобрали деньги. Первокурсники прибежали в роту, а я там был один из начальства. Я к тому времени пребывал уже на третьем курсе и сам командовал отделением.

– Товарищ старшина второй статьи! – прокричал мне с порога парень про прозвищу Москва. – Они у наших деньги отбирают и бьют!

Что я мог сделать? Это были пятикурсники, и мой третий курс им не указ.

Но передо мой стояли подчиненные. Они смотрели на меня с надеждой. Этот взгляд нельзя было обмануть.

– Где?

– Там!

– Бежим туда!

Грабеж шел у клуба. Толпа из пьяных пятикурсников потрошила остолбеневших первокурсников, выворачивала им карманы.

Эти орлы явились к нам из Фрунзе. Списанные пятикурсники, присланные в Баку доучиваться из военно-морского училища имени маршала Фрунзе.

У них были белые робы, а наши все одевались в синие. Этих еще не успели даже переодеть.

Зато они успели нажраться и пограбить наших первогодок.

Может, все претензии следовало адресовать маршалу Фрунзе?

Толпа грабителей была большая. Я в нее прыгнул со всего разгона и ухватился сразу за двоих.

– Пошли к дежурному по училищу! – заорал я, потому что надо же было что-то заорать. Мои подчиненные меня мгновенно поняли и испарились. Пока меня будут убивать, они успеют добежать до дежурного.

– А ты? Ну-ка. – и тут удар ногой сзади по спине.

Бил высокий парень.

– Стой! – крикнул ему кто-то из своих, поумнее. Он видел, что побежали за подмогой, и понял, что сейчас надо будет смываться.

Они дали кому-то из наших первогодок в морду и побежали, потому что к нам уже мчался дежурный по училищу.

Потом меня таскали на разбор полетов к замначальнику училища. Там я не стал покрывать этих уродов, рассказал все, как было.

Мне сделали очную ставку, и я прямо сказал на ней, что считаю их полным дерьмом.

Они еще пробовали как-то отмстить и, заступая помощниками дежурного по училищу, писали нам на роту замечания, но меня никто не подкараулил и не отлупил.

А того, кто меня по спине ногой перетянул, я потом на флоте встретил. Я – лейтенант, он – капитан-лейтенант и уже помощник командира.

Первой мыслью было сказать ему, что за ним должок и пора бы рассчитаться, но потом я узнал, что он болен, у него отказывают почки.

Да нет, к пятикурсникам мы хорошо относились. Только однажды, когда я был на первом курсе и пошел на фильм в клуб, толпа пятикурсников выкинула меня с занятого места. Просто подошли, подняли за шиворот и выбросили – не положено первокурснику сидеть и занимать место в кинозале.

Они смеялись, шутили между собой, а я стоял рядом и кусал от обиды губы.

– Ну, что не ясно? – сказали тогда мне.

– Все ясно, – сказал я и вышел из зала. Мне тогда хотелось думать, что это не химики, что это штурмана.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Через много лет на севере трое офицеров замерзнут насмерть на пути из одной базы в другую. Они шли пешком. Там немного, километров двенадцать, но налетела пурга, снег стоял перед глазами, и они потерялись. Потом окажется, что они плутали в двадцати метрах от дороги.

В Баку снег редкость. Утром выпадет, днем растает. Так что ломами мы плац не долбали. Приборку делали вениками и лопатами. Сразу после физзарядки бегом на приборку.

Утро на любом курсе в училище начинается с подъема.

Дежурный командует: «Рота, подъем!» – и по тому, как люди вскакивают с коек, можно сказать на каком они курсе.