Система Енонла

К концу подъема люди совершенно утратили всякое представление о времени. Впереди вновь разгорался рассвет, но им было уже не до загадок. Митчелл был вынужден объявить отдых, не доходя трехсот метров до гребня перевала.

Здесь воздух, как ни странно, был уже не таким холодным. Из-за гор, из загадочной Обетованной Страны, дул ласковый теплый ветер, принося пряные запахи тропических цветов. После шестичасового сна самые любознательные полезли на гребень перевала.

Их глазам открылась невероятная картина. Свободные от снега склоны гор спускались отлогими скатами, переходя в типичную тундру, заросшую ягелем и карликовыми деревцами. Но уже в десятке километров от гор тундру сменяла степь с высокой травой и множеством мелких озер, образовавшихся на оттаявшей мерзлоте. Дальше видно было плохо, мешал туман и дымка, но шахтерский город Полярная Звезда утопал в буйной зелени. И над всем этим медленно угасало подвешенное таргонами на антигравитационной платформе искусственное солнце.

Оно было неизмеримо слабее, чем звезда, но располагалось близко к поверхности планеты. В результате создавалась локальная зона тропического климата. Многочисленные озера служили тепловыми аккумуляторами, не давая растениям замерзнуть в короткие часы искусственной ночи. Таргоны нашли способ обжить этот негостеприимный край, сделав его пригодным для жизни.

Термоядерная реакция окончательно прекратилась, платформа опустилась на землю. В Теплой Стране настала ночь.

Пользуясь темнотой, армия немедленно начала спуск. Он был не менее сложен, чем подъем. Но здесь можно было время от времени использовать прыжковые двигатели. Если бы не необходимость экономить топливо, мотопехота смогла бы спуститься за пару часов. Но пополнить его запасы было проблематично. Поэтому спуск занял большую часть ночи. Изможденные люди падали и засыпали, едва спустившись со склона. Гусеничный транспорт киберам приходилось придерживать на тросах, чтобы тяжелые машины не скатились вниз кувырком. Когда все спустились, Митчелл объявил отдых и ремонт до получения сигнала от генерала Дювалье.

Весь следующий день армия отдыхала, занималась мелким ремонтом и разведкой. «Соколы» попеременно уходили в разведывательные полеты, «Мираж» и «Киви», взяв по взводу мотоциклистов, на весь день ушли в тундру и степь, составляя карту местности.

Световой цикл таргонского искусственного солнца не совпадал с суточным циклом Енонла-2, составляя всего около 20 часов с минутами. В высоких широтах, где полярная ночь стирала привычные временные ориентиры, отсчет времени становился весьма условным.

Сигнал от генерала Дювалье пришел через 3 солнечных цикла после того, как армия Сопротивления спустилась с гор. Генерал приказывал немедленно выдвигаться на север, к городу Полярная Звезда, и ждать там дальнейших распоряжений.

Митчелл подал сигнал к выступлению, и предгорья огласились многоголосым воем моторов. Беляев уселся в седло своего «Циклона» и лихо запел:

По тундре,
По широкой дороге,
Где мчит курьерский
Воркута — Ленинград…

Над ним вдруг нависла чудовищная стальная фигура «Хищника»:

— Слушай, Андрей, почему ты всегда зубоскалишь перед боем? — прогудел кибер.

— Помирать, так с музыкой! — весело ответил Беляев, и вдруг совершенно серьезно добавил. — Если я не буду петь, я обмочусь от страха. Ты представляешь, каково мне будет подыхать посреди этой гнусной тундры в мокром, воняющем скафандре, когда до ближайшей химчистки хрен знает сколько тысяч километров? А ты разве не боишься?

— Еще как, — признался кибер. — Меня, конечно, легче починить, чем человека, но все равно страшно. Особенно я боюсь этих долбаных «Богомолов» с тяжелыми пушками. Он меня на куски разнесет прежде, чем я успею ему броню подплавить. Впрочем, одно преимущество у меня есть. Как бы ни было страшно, обмочиться я не смогу, разве что систему охлаждения прострелят.

— Да, весьма важное преимущество! — заржал Беляев. — А мы, оказывается, не такие уж и разные, — заметил он, перестав гоготать.

— Говорят, что люди и киберноиды чувствуют и думают очень похоже, — произнес «Хищник». — А ты точно подметил, насчет гнусной тундры, — изрек он, смахивая «дворником» с сенсорного окна серую пелену мошки и комаров.

Они довольно долго двигались рядом, перебрасываясь короткими односложными замечаниями. Тундра вскоре кончилась, через десяток километров началась настоящая степь с высокой травой. Беляев свистнул и заорал:

— «Хищник», гляди в оба, вот-вот калмыки налетят!

— Кал… кто? — переспросил киберноид.

— Беляев, не ори на всю степь! — рявкнул на него Митчелл. — На твои вопли не только калмыки, а и таргоны налетят.