Система

– А ты не удивляйся браток, – толстяк, снова сев, протягивает ему стакан с коричневым пойлом. – Думаешь наверное, ну и мужик, лошара… – он звонко хлопает Монтану открытой ладонью по голой спине. – Да я люблю эту дуру, хоть она и неисправима. Она же проститутка бывшая… Давай выпьем лучше. – Они проглатывают горькую жидкость, и какое то время, толстяк сидит сморщившись.

– Ладно, братан, проехали… Ты уж извини если чё, – он смотрит на Монтану и обнимает его здоровыми руками. – Ларка, ну ка сфотай нас ещё с братаном, а то ему идти уже надо. – Ещё одна вспышка и фотография выплёвывается из узкой амбразуры.

***

Монтана не помнит, как оделся, как прощался с толстяком и незадавшейся любовницей. Он обнаружил себя уже бегущим со всех ног от опасного подъезда.

Только спустя час он добирается до казармы, с трудом поднимается по лестнице до располаги.

«Только бы Ник спал. Не охота с ним ещё объясняться» – думает он.

Но Ник, как назло, не спит, смотрит телевизор в Ленинской комнате. Он выходит навстречу Монтане, как будто ждал его всё это время.

– Ну чё, рассказывай, как ты? – грохочет он низким голосом на всю казарму.

– Тихо ты. Разбудим… пойдём в сушилку лучше, покурим, – Шепчет Монтана. Ник удивляется тому, что Монтану стал заботить сон духов, но всё же покорно идёт в сушилку.

На самом деле, спят не все. Четыре пары глаз открыты, четыре пары ушей напряжённо прислушиваются к разговору, который доносится из сушилки.

– Чё то ты убитый какой? Облом вышел?

– Да нет, нормально всё прокатило, спать только хочется.

– Ну так с подружкой познакомит, договорился?

– Да, только через месяц, она на учёбу сейчас уезжает.

– Понятно!

– Что понятно?

– Понятно, что облом у тебя был, – Ник хлопает Монтану по плечу и смеётся.

– С чего ты взял?

– Да ладно, мне можешь не заливать. Я знаю, как люди после секса выглядят, а у тебя вид, как будто самого только что трахнули.

– Не хочешь, не верь, – Монтана достаёт аккуратно сложенную в стопочку форму и снимает гражданку, взятую напрокат у Жулика. Когда обнаруживается, что под вельветовыми штанами ничего нет, Ник присвистывает:

– О, теперь вижу что секс был! Ты смотрю, даже трусы у неё на память оставил.

5 апреля 1994 г.

– Привет, как дела? – Монтана поднимает глаза от журнала нарядов и видит улыбающегося Медного, склонившегося над столом.

– Привет! Нормально, чего хотел? – Монтана удивлён, что Медный вдруг интересуется его делами. Он не любит, когда его отвлекают от одного из его любимейших дел, распределения нарядов. «Сейчас просить будет, чтобы дежурным не ставил…» – думает он. Других причин появления здесь Медного он просто не видит.

– Разговор есть, – говорит Медный, оглядывается и закрывает дверь в каптёрку.

– Говори, – Монтана крутит в руке карандаш.

– Ты, я слышал, подругой обзавёлся. Классная тёлка? – Медный садится на краешек стола.

– Да на раз перепихнуться. Это было то две недели назад, я уж и забыл. А ты чего заинтересовался? – у Монтаны почему то неприятно заурчало в желудке.

– Ты вот забыл, а твоя подруга, похоже нет – Медный небрежно бросает поверх журнала нарядов стопку фотографий, которые веером рассыпаются по столу.

Монтана в оцепенении смотрит на своё изображение в голом виде в разных ракурсах. Поверх всех лежат фотографии, где он в обнимается с толстым очкариком.

– Это кто? Это не я – оторопело говорит Монтана, но при этом не смотрит на Медного.

– Ты, сто процентов. Классные картинки и шапочка эта тебе идёт. А я даже не думал что у тебя настолько разносторонние интересы.

– Андрюха, отдай мне их, это подстава была, отвечаю, я тебе расскажу… – к концу этой фразы Монтану поражает внезапная догадка. Он сам произнёс слово «подстава» и только теперь понимает, насколько оно отражает действительность. Глядя на Медного, он понимает, что тот и не сомневается в том, что это подстава. Более того, довольный вид и сверлящие насквозь волчьи глаза говорят о том, что он знает, кто устроил эту подставу.

– Слушай, а может лучше развесить их в располаге, на доску, где ты табель о нарядах вывешиваешь. Вот пацаны поржут. Или лучше на плацу, тогда вся учёха веселиться будет. Ты когда-нибудь просыпался знаменитым? – не дождавшись ответа, Медный продолжает, – а завтра проснёшься, я тебе обещаю.

– Сколько ты хочешь за них? – Монтана понимает, что нужно незамедлительно переходить к делу.

– Вот это другой разговор – Медный собирает фотографии со стола и садится напротив Монтаны. – Только сколько – не совсем правильный вопрос. Правильнее сказать – что МЫ хотим получить за эти «Весёлые картинки».

– Мы? – удивляется Монтана.

– Да мы, нас в теме несколько человек: я, Кир, Емеля и Афоня. Так вот, мы хотим знать всю информацию по поводу подпольной движухи в этом училище: кто и с чего имеет «лове», кто участвует в теме, и наконец, кто за всем этим стоит. Только не надо говорить: «Я не понимаю о чём ты», «я ничего про это не знаю» и прочую муть. – Медный приближает своё лицо к Монтане почти в упор, так что они вот-вот соприкоснутся носами.