Система

Она сильно изменилась, как будто прошла целая вечность после их последней встречи. Серая кофточка, накинута поверх застиранного зелёного халата; белые носки и тряпичные тапки на ногах. Из вчерашней принцессы она снова превратилась в Золушку, но такую до боли родную и любимую, что Кир просто сгребает её в охапку, жадно вдыхая знакомый вожделенный запах, уткнувшись носом ей в шею.

– Тихо…тихо, давай выйдем туда, – Алёнка косится на хитро улыбающуюся комендантшу на вахте.

Только сейчас Кир понимает, насколько всё изменилось. Теперь она принадлежит не только ему, как это было вчера. Теперь она собственность: собственность училища, собственность комендантши, собственность системы. Ещё день назад она была вся без остатка его, но он решил оттолкнуть её, выбросить в эту серую жизнь. «Это только ради нас», – в очередной раз оправдывается он перед собой.

В сумраке тамбура, куда они вышли он видит её блестящие глаза, в которых застыл немой вопрос: «ЭТО ВСЁ?»

– Котёнок, примерь это тебе! – Он достаёт из пакета белый кроличий полушубок. – Я помню, что тебе такой понравился.

– Мне? Зачем? Не надо было! – всовывая руки в рукава полушубка ,она улыбается натянуто онемевшими губами.

– Ты моя красавица! – Кир обнимает её укутывая в шубу. – Тебе нравится?

– Да…очень! – её голос звучит тихо и обречённо.

– Когда я вернусь, мы с тобой такую свадьбу отгрохаем, – он прижимает её к себе всё крепче. – Завтра придёшь на вокзал?

– Нет. – вдруг отвечает она. – Не хочу в толпе твоих пьяных друзей весело махать руками в окошко. Давай лучше здесь простимся. Как говорит мамка «Перед смертью не надышишься». – Последнюю фразу она произносит тяжело выдыхая.

– Здесь, сейчас? – Его голова начинает кружиться. Как бы он не хотел отодвинуть этот момент, он всё равно наступил. – Не хочу! Не хочу! – он прячет свои слёзы уткнувшись в неё.

– Надо! – она гладит его по голове, как мать, утешая, гладит ребёнка. – Ты же сам хотел, чтобы так получилось.

– Я не хотел! Клянусь, я не хотел! – он поднимает глаза полные слёз. Сейчас он говорит правду. Он не хотел этого, но он это сделал.

– Я тебе верю! Я знаю, что ты мне никогда не врал.

– Тогда с Гогой помнишь? Я тебе соврал тогда. Мы договорились с ним, я просто взял его на понт. Я его ментами напугал…– он сам не понимает, зачем это рассказывает сейчас.

Алёнка начинает смеяться, и всё маленькое помещение тамбура озаряется тёплым солнечным светом

– Это разве враньё? Всё получилось красиво! – Она, склонив голову набок, смотрит на него, как будто изучает. И он вдруг понимает, что она догадывалась про случай с Гогой. А может быть она догадывается даже, что эта ложь не единственная и не самая страшная.

Вот он, последний момент. Год это целая вечность. Они изменятся, они станут другими. Как ни обманывай себя, всего что случилось уже не повторить, во всяком случае, точно так же не получится. Можно было продолжить, но он испугался, не захотел. Сейчас он ещё пьяный, сейчас он не совсем адекватен и она здесь рядом, поэтому трудно поверить в то, что они, может быть, видятся в последний раз.

Пружина, удерживающая дверь натягивается, и в проёме появляется красная морда Безумного в заломленной на затылок нутриевой формовке.

– Братан, ну ты где? Мы тебя потеряли!

– Я сейчас, – он с силой закрывает дверь и виновато смотрит на Алёнку.

– Иди, тебе пора! – слёзы стоят в её глазах как в переполненных доверху бокалах. – Иди!

Он не может отпустить её и продолжает целовать, а слёзы текут ручьём по её шее. Но рано или поздно это должно закончиться. Он отстраняется и прижимается лбом к её высокому лбу.

Он навсегда запомнит её такую, в расстёгнутой шубе, с румянцем на щеках, растрепанными волосами и глубокой грустью в глазах провожающих что-то очень дорогое навсегда.

– Знаешь, это всё было классно, – вдруг говорит она, улыбнувшись, и проглотив комок в горле. – Это было классное падение, но чем дольше падаешь, тем больнее приземляться.

Глава 8. ВСТРЕЧА

22 сентября 1994 г.