Система

– Макс, а тебе на свежем воздухе случайно плохо не становится? – интересуется Кир, подныривая под облако и бухаясь на разложенный диван и приглашая сесть Алёнку. Он снимает пуховик, а затем один за другим стягивает с себя свитеры.

– А ты, я смотрю в своём репертуаре. Когда только успеваешь? – улыбается Безумный.

– Отдаю оба за восемь, если сейчас возьмёшь.

– Где я столько возьму сейчас. Это разве что у Ботаника, но его ещё вызвонить нужно.

– Макс, займи сейчас у родителей. Деньги нужны. Всё равно, Ботанику потом за десять впаришь, сам знаешь, сколько они стоят.

Безумный придирчиво разглядывает свитеры.

– Всё в порядке, даже ярлыки на месте.

– Попробую спросить, – пожимает плечами Безумный, – до получки то далеко ещё…

Он скрывается за дверью, и уже через минуту из соседней комнаты доносится высокий визгливый голос отца.

– Что значит, срочно нужно. Мне тоже много чего нужно. Ты ещё не копейки в своей жизни не заработал, а уже такие суммы просишь…

– Сказал же до завтра! – ответный выкрик Безумного отличается гораздо большим напором и агрессивностью. На какое-то время голоса переходят на низкую тональность и еле различимы.

Через минуту Безумный появляется в комнате, держа в правой руке согнутые пополам купюры.

– Только семь, – он вопросительно смотрит на Кира.

– Ладно, семь так семь, – Кир ловко выхватывает деньги из его руки.

– Поговорить надо, – Безумный кивает в сторону двери.

– Лучше я в подъезде подожду, – Алёнка, продолжая прикрывать ладонью нос, выходит из комнаты.

– Брат, у тебя чё совсем крышу снесло? – Безумный бегает по Киру взглядом, словно психиатр, который встретился со сложным пациентом. – Тебя все хватились, друзья, предки с собаками ищут…а ты…ты чё исполняешь?

– Снесло брат, напрочь снесло, – Кир прикуривает взятую со столика сигарету. – Ты бы меня понял, если бы оказался в моей шкуре.

– Да в какой шкуре, – Безумный почти кричит. – Меня в этой шкуре никогда в жизни не будет.

– Будет, брат, поверь. А если не будет, то я тебе не завидую.

– Короче, хорош тут сопли разводить. Слушать противно, – Безумный нервно машет рукой. – Мне что предкам твоим говорить? Каждый день ведь названивают. Дождёшься, что тебя в розыск подадут.

– Скажи, что ещё два дня, и я появлюсь. Два дня! – повторяет Кир медленно и членораздельно, как экстрасенс Кашпировский, который делает установку.

***

Крепчающий мороз и ледяной колючий ветер заставляет их всё крепче вжиматься друг в друга, и так, словно единое целое на четырёх неустойчивых скользящих по наледи конечностях, семенить по узкой белой тропинке.

– В гостиницу? – зубы Кира стучат от холода.

– А что, есть варианты?

– Нет…хотя…– он замедляет шаг, – могу предложить один, только он без удобств. Как на счёт избушки? Только там печку придётся топить и туалет на улице, зато есть гитара.

– Хочу в избушку! – Алёнка подпрыгивает на месте.

– Тогда нужно вернуться туда, – Кир показывает на серую девятиэтажку рядом с домом Безумного.

Они проделывают обратный путь по той же тропинке, поднимаются по крыльцу, с проваленными, как после бомбёжки ступенями и заходят в подъезд, который встречает их знакомым ароматами плесени и мусора.

– Главное, на предков сейчас не нарваться, или соседей, – Кир почему-то переходит на шепот, когда они оказываются на площадке перед лифтом.

– Ты здесь живёшь? А зачем мы сюда…– Алёнка осматривает исписанные углём от пола до потолка стены.

– Сейчас увидишь, – Кир выжимает прожженную пластиковую кнопку. Двери с крупной жирной надписью красным фломастером «ЗЮЗЯ ЛОХ» отворяются с надрывным скрежетом, как ворота старинного замка. Стены маленькой кабинки сплошь покрыты орнаментом из имён, непонятных иностранных слов, картин, красочно изображающих мужские половые органы в разных ракурсах, и простыми словами из трёх и пяти букв, от людей без царя в голове, которые не хотели заморачиваться чем-то сложным.

Кир нажимает на кнопку шестого этажа, которая от бесконечных прижогов потеряла свою форму. Лифт делает рывок, от которого их чуть подбрасывает, и, натужно завывая, ползёт вверх. Громко распевая на разные тона, он довозит их до шестого этажа, где так же с рывком останавливается и всё с таким же грохотом открывает двери.

Кир придерживает Алёнку, которая уже собралась выходить, и нажимает на кнопку четвёртого этажа. Двери снова хлопают, и лифт едет вниз, теперь уже не так надрываясь.

– Ты меня на лифте решил покатать? Как это романтично! – смеётся Алёнка, но Кир не реагирует на её шутку. Он внимательно сосредоточен, приникнув глазом к щели в дверях, и наблюдая, как уплывают вверх бетонные перекрытия. В какой-то момент, когда лифт преодолевает очередное перекрытие, он мягким ударом указательного пальца, нажимает красную кнопку «Стоп». Лифт притормаживает, но продолжает плавно и бесшумно двигаться вниз. Через какое-то время он всё же останавливается и двери начинают открываться тоже на удивление бесшумно.

«Сим-Сим откройся»