Сиротский Бруклин

Оказавшись на Смит-стрит, мы зашли в круглосуточно открытое кафе «У Зеода», где ароматы сосисок и кофе мешались с запахом фисташек, фиников и свежего хлеба. Что ж, хочет наш легавый араба, дадим ему араба. Сам Зеод стоял на возвышении у стойки из дерева и пластмассы. Увидев меня, он сказал:

– Здорово, псих! Как поживаешь, друг мой?

– Неважно, – ответил я. Детектив маячил у меня за спиной, и я едва сдерживался, чтобы не повернуть к нему голову. И сдержался.

– А где Фрэнк? – спросил Зеод. – Что-то я давно его не видел.

Ну вот, наконец-то у меня появился шанс хоть кому-то поведать новость, но теперь мне не захотелось делать этого.

– Он в больнице, – ответил я и, не справившись с собой, нервно покосился на детектива по расследованию убийств. – Докторпокапока! – напомнил мне Туретт.

– Ну ты и псих, – улыбнулся Зеод. Понимающе приподняв брови, он покосился на мою официальную тень. – Передай Фрэнку, что Зеод о нем спрашивал, ладно, партнер?

– О'кей, – ответил я. – Сделаю. Как насчет сэндвича? Кусок индейки, хлеб и много-много горчицы.

Зеод кивнул своему помощнику – ленивому пареньку-доминиканцу. Тот небрежной походкой направился к столу, где стоял слайсер – электрическая машинка для резки. Зеод никогда сам не готовит сэндвичей. Однако своего помощника он обучил этому умению, и теперь тот, ловко орудуя слайсером, отрезает тончайшие кусочки мяса, которые горкой падают на свежий хлеб. Жужжание слайсера меня загипнотизировало, я как зачарованный смотрел на то, как двигаются руки паренька, делающего мне сэндвич со свежей булочкой. Зеод наблюдал за мной. Он знал, что я просто дурею от его сэндвичей, и это было ему по нраву.

– Для тебя и твоего приятеля? – великодушно спросил он.

Детектив отрицательно помотал головой.

– Нет, мне только пачку «Мальборо лайтс», – попросил он.

– О'кей. Хочешь газировки, псих? Возьми сам. – Я направился к холодильнику за холодной «колой», а Зеод тем временем уложил сэндвич и коповы сигареты в коричневый бумажный пакет, добавив туда пластмассовую вилку и несколько салфеток.

– На счет Фрэнка, да, мой друг?

Я не мог сказать ни слова. Взяв у Зеода пакет, я вышел на Смит-стрит. Инспектор шел за мной по пятам.

– Значит, спишь с женой покойника, – подытожил он. – А потом еще и ешь за его счет. Это весьма интересно.

– Вы все неправильно поняли, – сказал я.

– Тогда, может, ты объяснишь мне все как следует, – отозвался полицейский. – Дай-ка мне сигареты.

– Я работаю на Фрэнка…

– Работал, – поправил меня коп. – Фрэнк умер. Почему ты не сказал об этом своему приятелю Арабу?

– Араб-аю!… Не знаю. Не важно. – Я вручил копу его сигареты. – Съешьменябейли, врежьмнебейли, репитмобиль… Мы не могли бы продолжить в другой раз? Потому что… репитмобиль! потому что сейчас мне совершенно необходимо, срочно нужно уйти… ешьбейл! пейбейл!… и съесть этот сэндвич.

– Где ты работаешь на Фрэнка? В автомобильном агентстве?

«В детективном агентстве», – поправил я про себя.

– Да, там, – сказал я вслух.

– Итак, ты и его жена… вы что делали? Ездили по округе? А где машина?

– Она захотела проехаться по магазинам. – Эта ложь так легко и просто, без судорог тика сорвалась с моих уст, что была даже похожа на правду. По этой причине или по какой другой детектив не стал сомневаться в моих словах.

– Ну и как бы ты назвал себя? Другом покойного?

– Плугом убойного! Блудом достойного! Да, именно так.

Он уже почти научился не обращать внимания на мои выкрики.

– И куда же мы теперь идем? – спросил инспектор. – К тебе домой? – Не замедляя шага, он зажег сигарету. – Похоже, ты возвращаешься на работу.

Мне не хотелось объяснять ему, что разницы между тем и другим практически не было.

– Давайте зайдем сюда, – предложил я, повернув голову вбок, когда мы пересекали Берген-стрит. Я позволил моему тику вести нас – Туретт-навигатор – в казино.