Сирота с Манхэттена

Возражать Элизабет не стала. Более того, она обрадовалась. Время от времени она посматривала на своего спутника - быстрый, мимолетный взгляд в его сторону, - и ее сердечко сладко замирало.

- Завтра утром я пойду на каток, - ни с того ни с сего сказала она.

- Раз так, я тоже постараюсь там быть. Лисбет, мне кажется или вы опечалены? Может, из-за переезда в другую страну?

- Да, вы правы. С Нью-Йорком у меня связано много приятных воспоминаний. Уроки игры на фортепиано, занятия с частными преподавателями, приходившими на дом. Исключительно женщины, и все - само очарование. Перед уходом учительницы - обязательное чаепитие. Бонни подавала изысканные десерты, Мейбл интересовалась моими успехами. Не скрою, я редко выходила из дома, но это не было для меня невыносимо в такой огромной квартире, вы меня понимаете? Когда мне было восемь, приехала погостить мать Эдварда и подарила мне чудесную игрушку. К тому времени она уже овдовела, а через полгода и сама умерла.

- Меня вот что беспокоит, Лисбет: как вы собираетесь общаться с родней во Франции?

Вы, наверное, давно забыли родной язык?

- Не тревожьтесь, я справлюсь, - отвечала она, уже по-французски.

- Что? Я ни слова не понял.

- В шутку я ответила вам на языке моей родины. Но это секрет. Мама Бонни родом из Фекампа, это городок в Нормандии, у моря. И когда я попала в дом к Вулвортам, Мейбл просила, чтобы Бонни переводила, что я говорю. Потом от меня стали требовать, чтобы я разговаривала исключительно на английском, но Бонни, с которой мы подружились, нарушила хозяйский запрет. Мы с ней тайком продолжали общаться на французском. Кстати, у меня тоже есть вопрос. Почему ваш отец настоял на том, чтобы вы действовали под вымышленным именем?

- Как я уже вам говорил, Лисбет, это для того, чтобы мне было легче проникнуть в высший свет. Отец, что называется, вышел из самых низов. Больших доходов агентство не приносит, а мое обучение архитектуре влетело ему в копейку. Я многим ему обязан и потому делаю то, что он считает нужным. Хотя на самом деле Ричард - мое второе имя, и оно мне нравится больше, нежели Фредерик, Фред или, и того хуже, Фредди, как меня называют с детства.

- Тогда я и впредь буду называть вас Ричард, - обрадовалась девушка. - Вернее… пока я тут.

У него не хватило смелости сказать в ответ то, что ему хотелось. Он довольствовался тем, что взял ее маленькую, обтянутую перчаткой ручку в свою.

- Я собиралась поехать на трамвае, но мы прошли остановку, - вздохнула Элизабет.

- Вон едет омнибус! Он нам тоже подходит.

Они устроились на одном сиденье, очень близко друг к другу. Тяжелая повозка, влекомая четырьмя тягловыми лошадьми, двигалась на удивление быстро. Элизабет изнемогала от желания склонить голову Ричарду на плечо. Соприкосновение с мужским телом ее волновало, порождало приятные ощущения, которые и интриговали, и радовали девушку.

Она грезила о новом поцелуе, хотя обстановка и не располагала к романтике. Джонсон все же поцеловал ее, но уже возле дома Рамберов и в лоб, как старший брат.

- Не люблю все эти душевные терзания, - признался он. - И поэтому, Лисбет, мы с вами больше не будем видеться. Не ждите меня завтра на катке.

- Вы пошлете моему деду телеграмму?

- Да, хоть и с большим сожалением. Он ждал этой новости десять лет, так что откладывать было бы нечестно. Увы, я бессилен удержать вас в Нью-Йорке.

Он повернулся и энергичной походкой пошел прочь. Какое-то время Элизабет смотрела ему вслед, ощущая себя совершенно потерянной.

У Батиста и Леа Рамбер, в тот же день

Стоило Элизабет дважды тихонько стукнуть в дверь квартиры Рамберов, как она забыла о Ричарде, его глазах цвета янтаря и обаятельной улыбке. Теперь ее занимало только прошлое.

«Папа тоже поднимался по этой лестнице - по крайней мере один раз! Они с Батистом были давними друзьями. И Гуго Ларош, мой дед, тоже сюда приходил», - подумала она.

Хозяин дома поспешил впустить гостью - улыбчивый, с блестящими от радости глазами. Это был крепкий мужчина среднего роста, с коротко остриженными седеющими волосами.

- Здравствуйте, Элизабет! - воскликнул он по-французски. - Прошу вас, входите, на лестничной клетке очень холодно. Счастлив с вами познакомиться!

Схватив девушку за плечи, он расцеловал ее в обе щеки. Леа, умышленно держась в сторонке, растроганно кивала, пока дети, в нарядной воскресной одежде, переминались с ноги на ногу.

- Пусть в новом году с вами случается все только хорошее! - продолжал Батист.

- Благодарю, мсье. Я…

Голос Элизабет сорвался, и она всхлипнула. Леа подошла и порывисто ее обняла.

- Дорогая, не плачьте! Это от волнения, - сказала она, ласково поглаживая девушку по спине. - Давайте присядем! Смотрите-ка, Батист тоже расчувствовался!