Сам конюх думал иначе, но свое мнение держал при себе из страха, что лишится чудесных минут, проводимых с Элизабет. Они понимали друг друга с полуслова и часто вместе покатывались со смеху по малейшему поводу: молодость заставляла забыть все препоны и классовые барьеры.
Элизабет как раз пустила свою лошадку рысцой, когда в ее поле зрения появились дедушка и бабушка. Адела держала мужа под руку, а в другой руке у нее был розовый шелковый зонтик от солнца.
- Вот, пришли посмотреть на твои успехи! - объявил хозяин замка.
Мгновение - и Жюстен напрягся, расправил плечи, принял отстраненный вид. Чету своих хозяев он приветствовал поклоном.
- Мадемуазель как раз закончила тренировку, мсье, - осмелился заметить он. - Перль только слегка вспотела.
Кобылку так и не переименовали. Ее кличка даже стала источником шуток в разговорах между Элизабет и Жюстеном: смешно было приказывать лошади, представляя на ее месте американскую кузину, особенно это касалось некоторых команд.
- Сделай-ка еще кружок галопом, мое дорогое дитя, и прошу, держи хлыст как положено! - попросил Ларош.
- Если вы останетесь довольны моими успехами, вы позволите мне сегодня после обеда выехать на прогулку? - с некоторым вызовом спросила Элизабет. - Разумеется, в сопровождении Жюстена.
- Никаких прогулок! - отрезал Гуго Ларош. - Когда ты научишься скакать не только по мощеной дороге, я сам буду тебя сопровождать. Но пока ты едва держишься в седле. Своей матери ты в подметки не годишься!
- Ричард, не слишком ли ты резок? - нахмурилась Адела. - Внучка так старается, лишь бы заслужить твое одобрение, а в ответ получает грубость!
Чтобы не присутствовать при новой размолвке господ, Жюстен быстрым шагом направился к конюшне. Голос Элизабет, дрожащий от возмущения, заставил его остановиться.
- Вы злой и несправедливый, дедушка, и постоянно в дурном настроении! - выкрикнула она. - И я знаю причину!
Все потому, что мы с бабушкой, по вашему мнению, слишком часто ездим в Монтиньяк на мельницу. Но у меня там тоже родственники! И это не мешает мне послушно исполнять все, что вы требуете. Мне пришлось присутствовать на трех скучных балах, где все на меня смотрели как на диковинную зверушку и насмехались, потому что я, как выяснилось, недостаточно хорошо вальсирую. Я объехала с вами все виноградники поместья, выслушала все ваши пространные пояснения и очень стараюсь побыстрее освоить верховую езду! А теперь скажите, к чему все эти уроки, если мне позволено будет кататься исключительно в парке, как какой-то узнице!
В гневе Элизабет резко дернула поводья. Перль ударила копытом в землю, удивленная неожиданной жестокостью своей наездницы.
- Немедленно слезь с лошади! - крикнул Гуго Ларош. - Ты делаешь ей больно!
Подбежал Жюстен. Адела, которая была очень бледна, попыталась урезонить супруга. Тот уже успел войти внутрь загородки.
- Угомонись, Гуго! - взмолилась она.
- Угомонюсь, когда добьюсь послушания! - рыкнул Ларош. - Элизабет, я приказываю тебе спешиться! Повинуйся!
- Нет! - ответила девушка, заставляя кобылу попятиться.
Ни Адела, ни Жюстен не смогли бы предотвратить того, что за этим последовало. Ларош выхватил у внучки хлыст и ударил ее им по левой щиколотке. Удар, смягченный плотной тканью юбки и сапожком, привел Элизабет в неописуемую ярость.
Хозяин замка угрожающе воззрился на нее. Но не свою внучку он сейчас видел - такую красивую, верхом на лошади. Синие глаза, сердито смотревшие на него, вдруг приобрели зеленоватый отлив, а каштановые волосы, собранные в узел на затылке, показались ему белокурыми… Вот также когда-то противилась ему Катрин, его единственное дитя, а он - он совершенно терял голову.
- Гуго, не надо! - взмолилась Адела. - Ты же не возьмешься за старое! Приди в себя!
Однако он ударил еще раз. Жюстен вскрикнул от возмущения, и это было как эхо на крик боли, который издала Элизабет.
- Мсье, прекратите! - прерывистым от волнения голосом сказал он.
Невыносимое зрелище заставило его позабыть об осторожности. Юноша перепрыгнул через ограду и встал между Ларошем и испуганной лошадью, которая пританцовывала и рыла песок копытами.
- А ты вообще не вмешивайся! - прикрикнул на него хозяин, перетягивая его хлыстом поперек лица.
- Дедушка, не смей! - крикнула Элизабет.
В мгновение ока она спешилась, даже не поняв, как именно это у нее получилось. Поначалу Жюстен помогал ей сходить с лошади, и чувствовать его руки у себя на талии было так приятно. Много раз молодые люди оказывались так близко друг к другу, что их сердца начинали биться в унисон.
- Вот, ваш приказ исполнен! - жестким тоном заявила она. - Но то, что вы только что сделали, я вам никогда не прощу!
В отчаянии она посмотрела на Жюстена, у которого на правой щеке и на губах выступила кровь. Адела так и осталась стоять на месте с выражением полнейшего уныния на побледневшем лице.
- Бабушка, я возвращаюсь в дом, - сказала ей Элизабет.
- И я с тобой, моя девочка! Мне что-то нехорошо.
- Чему тут удивляться! - тихо отозвалась девушка. - Обопритесь на мою руку и идем!