Сирота

– Как хорошо, что ты все знаешь, – облегченно выдохнула девушка, – я бы обязательно что-нибудь упустила. Кстати… а всех этих людей, садовников и поваров, мы пригласили? Мне будет стыдно смотреть им в глаза если они окажутся в сторонке.

– Конечно, не волнуйся, – одобрительно глянула на нее сваха, – у нас, когда говорят – всех – подразумеваются именно все. Потому они и ставят так много скамеек и столиков. Но давай поторопимся, первой в дом должна зайти хозяйка. Сюда уже несут твои саквояжи и сундучки.

– А откуда у меня?… – изумленно оглянулась Эми.

– Успела обзавестись, – весело фыркнула Хлоя, – ведь одежда из шкафов уже твоя. А вот комната теперь будет ждать новую хозяйку. Но не огорчайся… все остальное остается по-прежнему. Обедать, ради удобства, ты будешь ходить с нами в столовую. И завтракать, если захочешь, и ужинать…хоть пять раз в день.

– Просто сказка… – смущенно фыркнула девушка.

– Нет, просто по-настоящему умный хозяин. Из «При-по» хорошие работники никогда не уходят без очень веских причин, – сообщила Кора и подхватила одну из стоящих на крыльце корзин, – ну, открывай двери.

Пока они бродили по второму этажу, выбирая для Миэль комнаты, пока наскоро разложили вещи в небольшой, но удобной гардеробной, за окнами просторной спальни расцвел неяркий закат. В распахнутые створки влетал шаловливый ветерок, несший свежесть озера и аромат вечерних цветов, на лужайке зажглись бледные пока фонари.

Быстренько переодевшись, Миэль спустилась вниз и направилась в столовую, где уже горела люстра и откуда слышались оживленные женские голоса. Но сначала заглянула в окно уютной прихожей, рассмотрев за ним чью-то темную фигуру. Итенса она узнала почти сразу, однако он ее не заметил. Смесок был занят чем-то странным. Полуприкрыв глаза и слегка вытянув вперед руки с напряженно расставленными тонкими пальцами он как будто к чему-то прислушивался. К тому, что мог слышать лишь он один, ощущать или различать во все крепнувшем гуле оживленных голосов, смехе и звоне посуды.

Это было какое-то особое, почти интимное действо и смущенная Миэль неслышно отступила от окна, не желая ничем выдавать свое присутствие и оказаться назойливой либо бестактной.

К столовой девушка шла на цыпочках, стараясь не задеть каблучками пол, в войдя в комнату сразу оказалась в центре веселой суматохи. Несколько ее коллег, во главе со свахами, готовили милые, смешные сюрпризы для последних минут праздника. Скручивали и засовывали в небольшие берестяные и соломенные шкатулки с мелкими вещичками и сувенирами разноцветные листки с шуточными пожеланиями. Вся соль сюрприза заключалась в полной неизвестности, кому какое пожелание достанется. Брать их полагалось самим из закрытой платком корзины.

Влившись в кучку помощниц, хозяйка праздника совсем забыла об Итенсе, и вспомнила лишь, выйдя на веранду, где установили столики для нее и ближайших друзей. Таковых пока было немного, свахи и Сули с Петрисом, дон Азхарт и Лебруз.

– А где… – оглянулась Миэль и остолбенела, обнаружив гусеницу, ползущую вверх по поддерживающему крышу светлому деревянному столбу.

Совершенно необыкновенную, темно-зеленую, толстую и нескончаемо длинную. Она медленно оплела столб своим мохнатым тельцем, в котором мелькали бурые наросты и полезла дальше.

– Это лиана, – недовольно буркнул встревоженно шагнувший к девушке маг, – кто-то из эльфят выращивает вьющиеся цветы.

Вот теперь Эми сразу сообразила, чем занимался Итенс под тем окном, и обеспокоенно оглядела весело рассаживающихся за столики сотрудников.

– Кого ты ищешь? – проследил за ее взором Лебруз.

– Итенса. Это он вырастил… ты не можешь его найти? Пожалуйста. Я хочу пригласить его сюда.

– Да он и сам придет… – в голосе мага почему-то звучало недовольство.

Однако он все же шагнул с крыльца и направился к ближайшему углу. Говорить миленькой ученице о том, что предпочитает забыть про Итенса хотя бы на пару ближайших часов, Дейн считал большой глупостью. Несмотря на всю неопытность и провинциальную наивность в ней чувствовался стойкий характер, закаленный, как подозревал Лебруз, нелегкими, и вовсе не временными испытаниями. Жаль, конечно что Ридзони, знавший все и про всех, придерживался неуклонного правила хранить чужие секреты в тайне, но Дейн надеялся когда-нибудь заслужить доверие юной свахи и взять на свои плечи тяжесть ее обид.

Итенс нашелся неподалеку от угла, сидел прямо на земле, прислонившись спиной к розовому кусту. Судя по всему, ему удалось-таки обойти дом и под каждым окном пробудить к жизни купленные в лавках эльфийских садоводов семена. Продавались они не очень дорого, но раскупались лишь теми, кто мог пригласить для посадки квартерона или смеска.

– Выложился? – ворчливо осведомился Лебруз, подходя к коллеге. – обязательно было делать все разом?

– Так красивее… – не открывая глаз, тихо выдохнул тот, и в этом нелогичном заявлении был главный резон эльфов.

Красоту они ценили превыше всего. И истинную любовь, независимо от того, насколько человек был эльфом. И ничего с этим нельзя было поделать.