Сирота

– Извини, Нита, – поспешно шагнула она вперед и решительно забрала у горничной злополучную корзинку, – я все неправильно поняла. Спасибо дон Итенс, цветы необыкновенно хороши.

– Я похоже, тоже чего-то недопонимаю, – эксперт угрюмо переводил взор с цветов на ученицу, – и был бы счастлив услышать хоть немудреное объяснение.

– А только такое и есть, – направляясь к своему столу, вздохнула Миэль, – я попросту испугалась. Мне вообще не нравятся сюрпризы… а тут еще вчера предупредили, что здесь есть правило разыгрывать новичков. Поймите, я даже коснуться этой корзинки боялась, вдруг под цветами сидят ящерицы или жабы?

– И ты так спокойно признаешься в трусости? – Итенс еще хмурился, но по его тону Миэль догадывалась, что эксперт просто шутит.

– Это не трусость а осторожность, – упрямо вздернула она нос, – зачем мне проверять, насколько далеко могут зайти шутники в своих проделках?

– Но Азхарт уже принял тебя на работу, – с легкой улыбкой пояснил эксперт, – а шутить над коллегами никто не имеет права. Так что можешь не опасаться лягушек. Ты собираешься завтракать? Позволишь мне пересесть за твой стол? Вдвоем веселее.

– Я не против, – не стала вредничать ученица, – но это столик Коры.

– Надеюсь, она еще спит, – шутливо пробормотал Итенс и отправился за своей тарелкой.

Пока он ходил, Марош принес завтрак для Миэль, и расставляя тарелочки и кофе, делал вид, будто не замечает роскошных цветов.

– Это хорошо, что ты ранняя пташка, – радовался Итенс, устроившись напротив – теперь мне будет с кем поговорить за завтраком. Обычно мне приходится пить кофе в одиночку.

– Но я только сегодня встала так рано. У нас дело… – Миэль замешкалась, не желая объяснять, чем собирается заниматься.

– Не продолжай! Я не претендую на тайны свах! – ее сотрапезник шутливо выставил ладони вперед, – но должен признать, твое сообщение меня сильно огорчило. Только размечтался, что буду каждое утро встречать в обществе прекрасной доньи…

– Ваше заявление звучит двусмысленно, – укоризненно глянула на эксперта Миэль, – возможно мне не следовало брать ваши цветы? Это намек всем окружающим на какие-то особые отношения?

– Извини, – Итенс выглядел по-настоящему расстроенным, – я вовсе не имел в виду ничего предосудительного. И конечно же абсолютно не желал тебя обидеть или хоть как-то оскорбить. А окружающим никакие намеки не нужны… это же не сельские кумушки и не толпа придворных интриганок. Наши коллеги люди серьезные и неглупые, и никогда не заподозрят того, чего нет. Вот поэтому и шутить мы привыкли… немного раскованно.

– Вполне вероятно, – сухо согласилась девушка, – но вы же не могли не догадываться, что такие шутки далеко не всем по вкусу? И скорее всего, знали, что мне такое не понравится. Зачем же шутили? Вам хотелось меня смутить или обидеть?

– Прости, Эми… – дон Итенс даже побледнел и с досадой отставил чашку, – прошу, прости. Такое больше не повторится… обещаю.

Миэль в ответ опасливо кивнула и с этого мгновения завтрак продолжался в полном безмолвии. Нарушило его появление дона Азхарта.

– Доброе утро, – подойдя к столику, хозяин агентства окинул пристальным взором молчаливых сотрапезников, – Эми, ты готова? Кора ждет.

– Да, уже бегу, – отставив недопитый чай, ученица подхватила корзинку и торопливо направилась к выходу.

– Зря ты не дал девушке доесть, – дождавшись, пока за ней плотно закроется дверь, холодно процедил Итенс, – я никогда не включаю обаяние.

– Тебе и не нужно его включать, – невозмутимо произнес Азхарт, – обаяние одна из немногих способностей, которые действуют независимо от воли хозяина.

– Но со временем многие находят способ убирать это воздействие, – не согласился смесок, – к тому же у меня оно далеко не так мощно, как у чистокровных собратьев. Лучше просто признайся, что считаешь меня недостойным твоей подопечной.

– Зачем я буду признаваться в том, чего нет? – искренне изумился Ридзони, – я просто считаю, что Эми пока не до флирта. Девушке нужно немного осмотреться, обжиться в незнакомой обстановке, а не заводить воздыхателей. Тем более таких прожжённых.

– Ты мало понимаешь женщин, – снисходительно фыркнул Итенс, – для них любовь всегда на первом месте. Особенно для молодых и неискушенных в жизни. И они правы… это самое прекрасное чувство, вдохновляющее на самые доблестные и удивительные дела.

– И на самые гадкие поступки и мерзкие преступления, – Ридзони с утра явно был не в духе.

– А вот это вовсе не любовь, – неуступчиво огрызнулся эксперт, мгновенно ставший серьезным и собранным, – Каждый эльф знает точно, так как ощущает собственным сердцем, что любовь всегда созидательное, светлое чувство, и рождается оно в душе от союза благоговения, самозабвения и нежности. Но далеко не все люди способны на такую любовь. Они самоуверенно зовут этим светлым именем порожденное похотью, эгоизмом и бессердечием желание быть полновластным хозяином привлекшего их внимание человека.

– В этом ты прав, – не стал спорить Ридзони, – но девушку все же оставь в покое. Пусть обживется, осмотрится, и сама выберет себе возлюбленного.