Убедившись в том, что дуга лука моего самострела смотрит именно так, как мне нужно, я наложил на неё своё копьё. Надо сказать, что эта своеобразная стрела получилась слишком крупной. Само копьё было не меньше полутора метров в длину. Использовав один из крюков, которые я нашёл в доме старосты, и которые этот старик явно использовал когда, например, разделывал какую-нибудь домашнюю скотину, подвешивая её за сухожилия повыше, чтобы кровь стекала, я также через несколько развилок и с помощью противовесов смог натянуть и тетиву. Так что теперь, в любой момент, мог сделать выстрел. Для этого надо было просто резко перерубить привязанную к дереву верёвку. Я знаю, что подобное весьма затратно? Но выбора у меня сейчас просто не было. Я не смогу своими собственными руками натянуть такой тугой лук! Тем более, не смогу достаточно долго его удерживать в таком состоянии. Конечно, я понимаю, что за последнее время сам неплохо усилился за счёт того, что более-менее нормально питался, спал и отдыхал. А также постоянно лазил по деревьям. Мышцы уже чётко проглядывали в моём теле. Что видимо и привлекло внимание жителей Паучьего Лога? В последний раз даже кузнец открыто заявил мне о том, что мог бы взять меня к себе помощником, так называемым
За эти два года, пока выживал в деревне, я усвоил одно основное правило. Про которое забывать мне явно не стоит. Это правило открыто говорило о том, что если ты будешь постоянно так защищаться и плакать, пытаясь выпросить жалость у подобных разумных, то ничего хорошего тебя банально не ждёт. Именно по той причине, что эти индивидуумы в такой ситуации ещё больше распалятся и будут считать, что имеют полное право тебя наказывать. Даже не важно за что именно. Ведь ты беззащитен. Твоя слабость их просто провоцирует. Однако если ты начинаешь оказывать активное сопротивление, то многих это заставит задуматься. Например, жители деревни, после того как я оказал агрессивный отпор тому самому управляющему из соседнего баронства, стали ко мне относиться более уважительно. И в глазах некоторых я даже видел своеобразный страх. Почему? Да потому, что они действительно меня теперь боялись. Ведь я, по сути, поднял руку на то, что для них было недопустимым. Они в принципе не могли себе представить такой попытки с моей стороны. Чем я их всех и удивил. Кого-то слишком сильно… А кого-то не очень. Но и это было сейчас для меня не суть важно. Для меня в данном случае было важнее именно то, что эти индивидуумы теперь десять раз подумают, прежде чем попытаются проявить ко мне хоть какую-то, возможно даже чем-то мотивированную, агрессию.