Сириус экспериментирует

В просветах между горами мелькала синева океана, а внизу было то, что на первый взгляд показалось мне нагромождением огромных камней кубической формы. Растительность выглядела буйной, все было покрыто густой зеленью. От камней ее отделяли небольшие расчищенные участки красноватой земли. Массивные каменные кубы были унылого серо-голубого цвета, который напомнил мне окраску распространенной разновидности клещей, паразитирующих на животных. Скопление огромных камней оказалось городом, и, присмотревшись, я обнаружила, что кубы — это здания из тесаных камней. Мрачный цвет этих бесформенных сооружений таил в себе нечто угрожающее, я сразу почувствовала, какое это страшное место. Сам город был невелик. Здесь не было ни садов, ни зелени. Не было и обычной для любого города центральной площади. Всего одна не слишком длинная улица, точнее узкая прямоугольная площадка между двумя огромными зданиями, обращенными фасадами друг к другу. На этих фасадах не было окон. На других зданиях их тоже почти не имелось. Именно поэтому город выглядел таким мрачным. Это унылое зрелище немного разнообразили плоские крыши.

Я никогда не видела подобных городов, и если бы не донесения наших разведчиков, я бы не поняла, что здесь происходит. По внешнему виду трудно было сделать какие-либо выводы в отношении социальной структуры. Я знала, что это богатая культура с многочисленной правящей элитой, которая принадлежит к одной расе, а также с рабами и слугами, в которых превращают пленников и чужеземцев.

Здесь не было богатых и бедных кварталов. Каждое из огромных мрачных зданий представляло собой общество в миниатюре, давая пристанище и богатым хозяевам, и их прислуге. Богатые жили в парадных покоях на верхних этажах, где было больше окон, и отдыхали на крышах, оборудованных навесами, которые защищали от солнца, и ширмами, заслоняющими от ветра. Рабы ютились в темных подвалах, напоминающих склепы. Общественных или публичных мероприятий не проводилось. Здесь не было празднеств, совместных развлечений, бань, магазинов или закусочных.

Вокруг центральной части города, сердца Гракконкранпатла, на пологих склонах располагались крестьянские хозяйства и рудники. Они тянулись на многие мили и занимали огромные территории. Сельским хозяйством занимались рабы. Они жили в длинных, унылого вида зданиях, сложенных из тесаных камней. Сверху все эти здания выглядели одинаково. Здесь были и тюрьмы. Даже из своего корабля-разведчика я видела, что там большие группы рабов работали под охраной вооруженных надсмотрщиков. Я вспомнила ровные ряды деревянных хижин в горах, где выходцы из Колонии 9 привыкали к новому климату, и мысль о том, что скорей всего они чувствуют себя ничуть не лучше, чем эти несчастные, пронзила меня острой болью. Впрочем, за ними наблюдали ради их же блага — мы следили за их здоровьем и, разумеется, не позволяли никому сбежать, поскольку побег угрожал их благополучию. Да и наши наказания имели мало общего с теми, что применялись здесь.

И все же я должна отметить, что это невольное сравнение не доставило мне удовольствия, и несколько минут я мучительно размышляла об экзистенциальной проблеме.

Вдалеке от города, там, где заканчивались сельскохозяйственные угодья, начинались рудники. Здесь широко применялись самые разные полезные ископаемые. На рудниках высились такие же зловещие строения. Из Гракконкранпатла вниз по горному склону вела идеально прямая мощеная дорога — темно-серая полоса, прорезающая густой лес. Казалось, ее построили безумцы. Они не учитывали рельеф местности, не обращая внимания ни на подъемы и спуски, ни на горы и пропасти. Дорога не огибала горы, а прорезала их насквозь. Ущелье шириной в несколько миль было засыпано булыжником, и дорога была проложена по этой насыпи. Казалось, какой-то ополоумевший тиран отдал приказ: «Проложите дорогу, которая ведет прямо к океану!»

Позднее я узнала, что все произошло именно так. Сотни тысяч рабов погибли, строя эту дорогу.

Из своего корабля я видела длинные вереницы вьючных животных, груженных рыбой, которые тянулись в город с морского побережья. К основной дороге на всем ее протяжении примыкали дороги поменьше, тоже идеально прямые, по которым в город везли сельскохозяйственную продукцию и полезные ископаемые.

Мне предстояло решить, как преподнести себя обитателям Гракконкранпатла.

Мой опыт общения с подобными культурами был весьма скуден. Разумеется, те или иные разновидности «религий» встречались повсеместно. Но на Роанде — и в этом была виновата Шаммат — получили широкое распространение теократии, то есть общества, социальная структура которых определялась религиозной иерархией. Духовенство было всемогущим — оно правило государством, передавая власть по наследству, и держало в подчинении рабов.

Основной бедой Гракконкранпатла был цинизм духовенства.