Сирийский марафон. Предтеча. Последний довод королей

— Первым делом, как на БДК попадем, на камбуз ломанусь. Флотские в борщах-супах толк знают, — Андрей даже слюну сглотил. — Но, за неимением простой, пишем на гербовой. У меня шоколадина припасена. Вприкуску с галетами тоже ничего.

Получилось, что в сказке. Баркас наконец-то покинул унылые воды Днепровского лимана, кивнув на прощание правым бортом Очакову. Впереди, точно ведро воды на прокаленный асфальт июля, выплеснулся простор Черного моря. И, заря тут как тут. Выглянула одним глазком над горизонтом. Убедилась, что ждут её не дождутся и, на манер карапуза на самокате, покатила себе небосклоном, озорничая. То ночной туче мозоль отдавит, то сквозь прореху в облаках лучом ошарашит. Просыпайся мол, лежебока, утро на дворе.

Шопен, подмигнув небесному шалуну, протопал палубой к люку, что вел в кубрик. Тот был открыт лишь на четверть. Вдруг заполошная волна или ещё какая мокрость. Торчал над комингсом на подобие заломленной кепки. Алексей, опустившись на одно колено, приблизил лицо к зазору:

— Командир! Подъем! Дело срочное.

В полумраке кубрика явственно зашуршало и спустя секунд двадцать раздались характерные звуки касания резины по металлу. Шестаков, отжав ступор, распахнул люк полностью. Появилась голова, затем и плечи капитана. Он зевнул на все тридцать два:

— В море вышли?

— Ага. Полчаса, как, — Шопен недовольно поморщил нос. — Воздух у вас в помещеньице … спертый, скажем так.

— Да уж, не розами пахнет, — вздохнул Александр, выбираясь на палубу. — Вторые сутки по морям, по волнам. Эх, в баньку бы. Ладно, лирику по бок. Депеша?

Шестаков кивнул и протянул небольшой блокнот.

— Цэ добра звисточка, — Кайда, открыв, пробежал глазами короткий текст. — Ага, походу водные приключения близятся к финалу.

— Пора-пора-порадуемся, — вполне сносно повторив манеру Боярского, пропел Алексей и тут же прервался. — Свистать всех наверх?

— Погодим пока, — в тон ответил капитан и двинулся к трапу, что вел на мостик. — Кто сейчас срулевой? Морозов?

Он, — старший лейтенант потянулся следом. — Слышите? Песняка давит. То же мне, Зураб Соткилава.

— Завидуешь? — ухмыльнулся Александр, берясь за поручни трапа. — Меня провожать не надо, тропку знаю. А, вот эфир прочеши мелким гребешком. До нейтральных вод с полчаса ходу, так понимаю.

БДК нависал, что тот инопланетный дирижабль из «Independence Day». Надо отдать должное, Еремеев грамотно подводил баркас к штормтрапу на правом борт. Вспенилась вода за кормой и кранцы целомудренно чмокнули стальную обшивку десантного корабля. Кайда ворон не ловил. Ухватился за тетивы и поставил одну ногу, потом и второй, на балясину. Опыт уже имелся, и он быстро вскарабкался наверх. На палубе встречали двое: старшина третьей статьи и офицер с пагонами мичмана. Старшина было кинулся помочь преодолеть фальшборт, но поймав насмешливый взгляд капитана, смутился. Промямлил что-то под нос про виноват.

— Здравия желаю, — офицер энергично вскинул правую ладонь с сжатыми пальцами к козырьку фуражки. — Командир ждет на мостике. Я провожу.

— Приветствую, — нейтрально кивнул Александр, решив не афишировать принадлежность к «несокрушимой и легендарной».

— Следуйте за мной, — мичман, развернувшись на «сто восемьдесят», бодро зашагал по палубе.

Капитана второго ранга зачислить в гренадеры ну ни, как бы не случилось. Среднего роста и с пузиком (как любят выражаться представительницы прекрасного пола, разменявшие пятый десяток), что предательски лезло из-под кителя. А, вот глаза физиономии эпикурейца не соответствовали.

«Хитрован флотоводец, — мысленно хмыкнул Кайда, в два приема оглядев командира «Минска». Они покинули капитанский мостик едва Александр переступил порог. Подполковник (если перевести звание на сухопутье), радушно улыбнувшись, предложил переместится к себе в каюту «на рюмку чая». — Типа добряк-холостяк. С ним не только в карты играть чревато, но и за шахматную доску лучше не садиться. Разденет до трусов".

Кап-два, достав из нагрудного кармана ключ на стальной цепочке, открыл замок двери черного сейфа. Тот габаритами походил на сторожевую башню, занимая целый угол «рабочей зоны» каюты. Дверь открыл так, что содержимое сейфа Кайда и не увидел бы, возымей такую блаж. Явно с верхней полки офицер достал конверт сероватой бумаги с выпуклой кляксой сургуча, скрепляющей вершину треугольного клапана.

— Шифротелеграмма, — протянул он конверт и кивнул в сторону продавленного диванчика. — Располагайтесь. В журнале учета закорючку черканёте и конец бюрократии. В термосе шиповник настоялся. Вещь весьма тонизирующая. Мед башкирский имеется. Родичи прислали. Сядем рядком, поговорим ладком, хе-хе. Приказ на совместную операцию я получил, разумеется.

Александр учтиво улыбнулся, устраиваясь у правого подлокотника дивана. Тот, как-то по-домашнему скрипнул пару раз, да успокоился. Пока хозяин сервировал журнальный столик, он расшифровал телеграмму. Способ дешифровки выглядел просто. Фотографируй на смартфон текст и запускай специальную программу. Несколько секунд и на экране послание Центра.