Сирийский эшафот

К пленным подошли двое с повязанными на лица темными платками. В правой руке у каждого поблескивал на солнце большой нож.

Поднявшись со своего кресла, полевой командир взошел на «подиум» и стал что-то говорить, обращаясь к собравшимся людям. При этом он достал из кармана куртки монету, высоко поднял ее над головой и потрясал ею в воздухе.

До слуха Павла долетала лишь часть его громких, отрывистых фраз. Новенькая монета сверкала в лучах солнца, а главарь выкрикивал фразы о турецких друзьях, о новой валюте – исламском золотом динаре, который чеканится в турецком городе Газиантипе, и о чем-то еще…

Павел снял с предохранителя винтовку, припал щекой к прикладу и совместил перекрестье оптического прицела с непокрытой головой оратора…

Покончив со вступительной частью, Ахмад Хасани наполнил свою речь проклятиями в адрес всех тех, кто поддерживал режим Асада и мешал Исламскому государству. И чем дольше он говорил, тем громче становился его голос – Павел слышал уже не обрывки, а каждое слово.

Однако скоро пыл полевого командира иссяк, и он, вернувшись в кресло, крикнул ожидавшим палачам:

– Начинайте!

Те подошли к стоявшим на коленях пленникам и заняли места позади двух крайних. Ими оказались лейтенант Сайнак и его заместитель сержант Такаль. Схватив головы жертв за волосы, они запрокинули их назад.

До «священного действа» – короткого взмаха ножей – оставалась секунда. Но этой секунды палачам как раз и не хватило.

Вместо привычного движения оба боевика в масках как-то неестественно дернулись и, отлетев к дальней оконечности деревянного постамента, повалились. Один упал замертво, другой хрипел, дергался и обливался кровью.

По толпе присутствующих прошла волна нервного движения, сопровождаемая гулом и возгласами. Выстрелов никто не слышал, а боевики, между тем, продолжали получать пули и валиться на землю.

Одновременно с палачами вскинул руки и упал с простреленной головой полевой командир Ахмад Хамани. Складное кресло, на котором он только что сидел, почему-то подскочило и отлетело далеко в сторону.

Следующей целью стал его заместитель Басир Фахри. В первую секунду он ничего не понял, во вторую присел и стал испуганно озираться по сторонам. А третья стала для него последней – тяжелая пуля разворотила его нижнюю челюсть.

Тут же вскрикнул и, крутанувшись на месте, рухнул связист Билял Шани. Лежа на земле, он зажимал ладонями рану на шее. Но кровь из разорванной артерии все равно находила щели и била тонкими фонтанами.

В течение первых пяти-шести секунд снайперы выпустили по четыре пули и уничтожили двенадцать боевиков.

Дальнейшие события, когда всем стало ясно, что кто-то ведет прицельный огонь на поражение, развивались стремительно.

Мирные жители в жуткой панике и с криками разбегались в разные стороны.

Связанные пленники распластались на деревянном постаменте.

Оставшиеся в живых боевики, похватав оружие, начали палить в разные стороны и прятаться за имевшиеся укрытия. Вот только от кого прятаться и с каких направлений по ним велся огонь – они не понимали.

Это облегчало задачу, и еще с минуту снайперы продолжали без проблем выискивать и уничтожать цели.

Сменив в винтовке очередной магазин, Павел осмотрел усеянный телами убитых боевиков двор и только теперь обнаружил ожидаемую перемену: целей больше не было. Все уцелевшие бандиты расползлись по щелям, заскочили в дом или же спрятались под каменным забором.

Нападения на снайперские позиции не последовало, поэтому самое время было отдать приказ командиру сирийского спецназа:

– «Анвар», ответь «Юнкеру»!

Тот отозвался через пару секунд:

– Да, «Юнкер», «Анвар» на связи.

– Мы отработали – уничтожено две трети боевиков. Начинайте зачищать задний двор и приступайте к эвакуации пленных.

– Понял. Выходим.

«Теперь неплохо бы связаться с авиаторами», – подумал Павел и вызвал Сурова:

– «Второй» – «Юнкеру».

– «Юнкер», «Второй» на связи.

– Что там с «вертушками»?

– Пока тихо.

– Мы управились немного быстрее, чем рассчитывали, поэтому вызывай – пусть подскажут место посадки.

– Понял. Постараюсь.

– «Третий», мы прикрываем спецназ, – напомнил командир очередную задачу Гриду.

Тот тут же отреагировал:

– Понял-понял, «Юнкер». Я весь во внимании…

Когда голова полевого командира Ахмада Хамани резко дернулась назад, а тело совершило кульбит и рухнуло вместе со складным креслом под забор, Давуд Газал сразу смекнул: дело неладно. А уж когда под забор отлетел с изуродованной головой и заместитель Хамани – Басир Фахри, он распластался на земле и, подобно ящерице, проворно пополз. Куда – в те секунды не волновало, лишь бы оказаться подальше от падавших замертво товарищей.

Добравшись до стены дома, он юркнул в одну из двух дверей – в ту, что вела внутрь первого этажа. Его руки так сильно тряслись, что с минуту он не мог дослать патрон в патронник автомата. Такого панического ужаса он не испытывал давно. Еще бы не струсить! Его соратников убивали одного за другим, а выстрелов даже не было слышно.

Кто стреляет? Откуда? Почему?..

Все эти сводившие с ума вопросы оставались без ответа.